у мужчин и хиджабы у женщин. Вскоре эти запреты были введены во всех общественных местах. Тем летом Майсем пришлось предъявлять удостоверение личности, чтобы попасть в торговый центр и на автомобильную заправку. Пока она заправляла свою машину, вокруг стояли охранники. В том же году она услышала о намерениях властей внедрить в ее родном Кашгаре систему «Безопасный город».
Затем вокруг стали появляться камеры видеонаблюдения: все больше и больше, тысячи – повсюду, куда ни посмотри.
«Полиция говорила, что это делается для борьбы с преступностью и терроризмом, для наблюдения за иностранцами и мусульманами, которые могут иметь экстремистские взгляды, – рассказывала Майсем. – На первых порах слишком многие это поддержали. Слишком многие свыклись».
К 2016 году Майсем была студенткой магистратуры в Анкаре, а летние каникулы проводила в доме своей семьи в Кашгаре. Ей оставался год до получения степени магистра социальных наук. Однажды в июне 2016 года ее вызвали в местное отделение полиции. Стражи порядка проверили документы Майсем, после чего просканировали ее лицо при помощи смартфона и подтвердили личность. Дальше последовал принудительный медицинский осмотр. Офицер взял образец ее ДНК – мазок изо рта, потом кровь – и сверил с государственной базой данных. Затем программа распознавания идентифицировала ее голос. «Скайнет» нашел ее и узнал.
«Имя: Майсем…» – ей был виден экран компьютера, на котором замелькали надписи.
«Социальный рейтинг: неблагонадежная».
Поскольку Майсем проводила время за границей, полиция обязала ее посещать еженедельные пропагандистские занятия по основам гражданственности и государственной власти. После окончания курса она намеревалась вернуться в Анкару, получить степень магистра и поступить на дипломатическую службу, чтобы семья могла ею гордиться.
Но однажды в дверь ее квартиры постучал районный представитель власти, назначенный китайским государством, и вручил документы, предписывающие вновь явиться в районное отделение полиции. Когда Майсем отметилась у стола дежурного, трое мужчин-китайцев, одетых в темные костюмы, усадили ее на заднее сиденье большого черного внедорожника. Час они куда-то ехали. А когда добрались до места назначения, охранники сообщили Майсем, что они находятся в «центре перевоспитания», где ей предстоят ежедневные интенсивные занятия по основам гражданственности. Занятия будут начинаться в восемь утра, а в шесть вечера она сможет уходить домой.
Но через несколько минут ее отвели во второй, еще более строгорежимный комплекс, который охранник назвал «центром принудительного содержания» и который было запрещено покидать. Майсем сопроводили во двор здания, похожего на перестроенный жилой дом, с надписью над входом: «Любим президента Си Цзиньпина».
«Иди внутрь», – сказал ей охранник. За ней закрыли двери, и Майсем в одиночестве оказалась в начале длинного цементного коридора. На нее смотрели
