style="font-size:15px;"> – Мы с приятелями прикончили немало спирта, пока их латал дворцовый медик. Вы, господин, были так любезны, что сломали каждому из них не более чем по три кости, – в его скучающем, великосветском тоне стали проскальзывать смешливые нотки, но злости Анрир не чувствовал.
– Не хотелось омрачать ваш праздник. Признаться, я не имею единокровных братьев или сестер, но был бы несказанно рад, решись родители завести ещё детей. Могу узнать имя вашего брата?
– Хиро. Отец намедни прислал письмо, в котором рассказывал, насколько громко кричит мой брат и как жадно присосался к материнской груди. Ему видится в этом знак, что Хиро вырастет славным воином и пылким любовником. А ещё братец успел дважды промочить рубашку и брюки отца, что свидетельствует о его непростом нраве. Кажется, были строки и о сне, срыгивание и пускании газов, но мой разум отказался воспринимать все приметы.
– Ничего, – Анрир все же хлопнул Ичиро по плечу, хотя и опасался, что двуликий воспримет это как угрозу, – при личной встрече вам продемонстрируют все умения младенца.
– В данной ситуации меня тревожит только то, что, возможно, кто-то однажды получал подобное письмо и обо мне.
Закончил фразу он уже в дверях кофейни, уверенно зашёл внутрь, разложил бруски и разметил их, чтобы обточить точно под размер ножек и сломанных перекладин.
– Я бы даже не сомневался, – Анрир сел рядом с Ичиро и по мере сил помогал двуликому. – У отца был специальный журнал, где отмечались все мои достижения. В том числе – первая ночь без конфузов в виде промокшей простыни.
– Занимательно, я бы прочёл.
Работал парень быстро и уверенно, будто всю жизнь столярничал. Если он хоть вполовину столь же ловок с мечом – стоит порадоваться, что вчера они не подрались.
– Увы, однажды я ненароком замочил журнал вместе со скатертью, буквы расплылись, а хроники моего становления погибли.
– Немыслимая потеря. Думаю, что письмо постигнет схожая участь.
***
За несколько дней Ичиро закончил с мебелью, помог заменить скрипящие доски в полу, очаровал абсолютно всех работниц и саму Ханну. И, кажется, нисколько не переживал по поводу того, что княжеский гвардеец исполняет обязанности столяра и плотника.
После его ухода Ханна несколько дней ходила сама не своя, пока рано утром не собрала вещи Анрира и не поставила их рядом с дверью спальни. Затем добавила сверху кошель, пускай и тощий, но не пустой.
– Завтра середина весны, а мы договаривались насчет зимы. Тебе пора.
В глаза она не смотрела, в руках мяла какую-то бумагу, и, кажется, совсем недавно плакала. Анрир попытался подойти ближе и обнять, но Ханна не позволила.
– Нет, хватит. Петер предлагал нам пожениться, я обещала подумать. Возможно, соглашусь.
Добродушный пекарь Петер давно уже сватался к Ханне, кажется, еще до появления Анрира, но получал отказы. Почему хозяйка кофейни вдруг
