Габриэль.
Туан стонет, поворачивается ко мне, с трудом открывает глаза.
– П-повелитель… – Он щурится. – Гд-де?.. Я… Я д-должен в-вернуться!
– Куда? К столбу?
Туан пытается сесть, но всё время съезжает на подушках, а дрожащие руки его не держат.
– К-кто вы?
Я стягиваю перчатку и уже своим голосом отвечаю:
– Здравствуй, милый. Узнаёшь?
Туан вздрагивает, оглядывается, видит Габриэля и пытается выбраться из кровати.
– Иди, Виола, – спокойно говорит демон, и одеяло стягивает Туана, как смирительная рубашка. – Мы побеседуем с юным драконом. Иди, Властелин ждёт.
Туан пытается что-то сказать, но из его рта не вырывается ни звука.
– Ну как ощущение? – не выдерживаю я. – Приятно? Ты делал со мной то же самое.
– Иди, Виола.
Я надеваю перчатку и напоследок прошу Габриэля:
– Только ты не убей его, ладно?
– Не волнуйся, – улыбается демон. – Не убью.
Звучит это как угодно, но совсем не успокаивающе.
Мне жаль Туана. Действительно жаль. Впрочем… пожалею его потом, после того, как верну Дамиану сердце.
В покои Властелина меня любезно провожают. Стараюсь отделаться от мысли, что это конвой.
– Повелитель давно ждёт вас, – улыбается крыс, кланяясь мне почти так же низко, как Властелину.
– Ничего не знаю, одиннадцать ещё только бьёт. – Я перешагиваю через порог спальни, и дверь за мной закрывается. Со зловещим скрипом. Конечно же.
Снова горит одна лишь свеча. И тяжёлое дыхание, больше похожее на всхлипы разносится по комнате – я вздрагиваю, нахожу взглядом скорчившегося под одеялом Дамиана, сбрасываю с себя халат (в пижаму я переоделась ещё в своих комнатах) и залезаю на кровать.
Дамиан снова ледяной и снова прижимается ко мне, хватается, как за спасительную соломинку. Я накрываю нас одеялом, оставляю свечу и жмурюсь.
– В-виил? – шепчет Дамиан. – Т-ты?
– Я. Спи.
– Да, – блаженно вздыхает Дамиан, утыкаясь носом мне в шею. – Мне так с тобой хорошо. Так хорошо… Почему?
– Не знаю. – Я стираю текущие по щекам слёзы и старательно успокаиваюсь. – Спи.
Он улыбается, ещё крепче прижимается и дышит ровно… сонно…
Я оглядываю спальню прежде чем тоже провалиться в чёрный, как бездна, сон. Где же, куда же он дел своё сердце?..
Глава 4
На этот раз всё ещё хуже: я не могу проснуться. Вроде бы вот-вот: и уже открываю глаза и сознаю, что это сон, – но чёрная бездна тянет меня и засасывает, и проглатывает. Со мной так впервые – в панике я пытаюсь позвать, но открыть рот ещё труднее, чем глаза. А потом и дышать становится сложно, и я задыхаюсь.
«Всё-таки умру», – думаю я, чувствуя, как падаю – туда, где нет дна. И нет, никакая жизнь
