до конца ее не понимала, а сейчас и вовсе происходит нечто странное. Мне кажется, я могу говорить через нее, но не знаю, слышит ли меня кто-нибудь. Мое время заканчивается. Помните: опасайтесь фальшивого посланца…
Последовала новая долгая пауза. Когда все уже думали, что они больше ничего не услышат, губы Лелет снова зашевелились:
– Я ухожу. Не скорбите обо мне. Я прожила долгую жизнь и делала то, что хотела. Если вы будете меня помнить, не забывайте: моим домом был лес. Позаботьтесь о том, чтобы его уважали. Я постараюсь отослать Лелет обратно, хотя она не хочет покидать меня. Прощайте. Помните…
Голос умолк. Девочка снова лежала как мертвая.
Джошуа поднял голову. В его глазах блестели слезы.
– Она до самого последнего мгновения пытается нам помочь, – сказал он почти с гневом. – О, Господь милосердный, она обладала отважной душой.
– Старой душой, – тихо сказала Адиту, но ничего не стала уточнять.
Ситхи казалась потрясенной.
Некоторое время они сидели в скорбном молчании. Лелет больше не шевелилась. Отсутствие Джелой давило на них сильнее, чем прежде. У всех в палатке глаза наполнились слезами скорби и страха – все понимали, какую огромную утрату они понесли. Принц тихо заговорил о лесной женщине, восхваляя ее смелость, ум и доброту, но ни у кого не хватило мужества к нему присоединиться. Наконец он отправил всех отдыхать. Адиту сказала, что она не нуждается во сне, и осталась, чтобы присмотреть за Лелет на случай, если она проснется ночью. Джошуа, не раздеваясь, лег рядом с женой, готовый к любым неприятностям, но очень скоро погрузился в тяжелый сон.
Когда утром Джошуа проснулся, он обнаружил, что Адиту продолжает наблюдать за Лелет. Душа ребенка так и не вернулась.
Вскоре в лагерь вернулись Хотвиг и его люди, они устали, но не нашли даже следов Мириамель и Саймона.
28. Призрачная луна
Саймон и Мириамель ехали, почти не разговаривая, принцесса выбирала дорогу – они направлялись вниз, в долину, по другую сторону гор. После того как они проехали лигу или больше, Мириамель свернула на север, обратно на дорогу, по которой их отряд ранее шел в Гадринсетт.
Саймон спросил, почему она так делает.
– Потому что здесь тысячи свежих следов копыт, – объяснила Мириамель. – К тому же Джошуа знает, куда я отправилась, поэтому глупо сразу двигаться в ту сторону – вдруг они почти сразу обнаружили наше отсутствие.
– Джошуа знает, куда мы направляемся? – недовольно переспросил Саймон. – Тогда ему известно больше, чем мне.
– Я тебе расскажу, когда мы отъедем настолько, что ты не сможешь вернуться за одну ночь, – спокойно сказала она. – А я буду так далеко, что они не смогут меня догнать и забрать обратно.
И она отказалась отвечать на его вопросы.
Саймон смотрел на мусор, валявшийся на обочине широкой грязной дороги. Здесь дважды прошла большая армия, не говоря уже о нескольких отрядах, направлявшихся в Сесуад’ру и Новый Гадринсетт. Саймон подумал, что
