сущности. Разум – субстанция «надлунная», целостная, и для него «всякая вещь неделима по отношению к самой себе»[32]. Рассудок же скорее категория «подлунная». Он анализирует вещь, рассматривая её как физическую систему, состоящую из частей, по терминологии Аристотеля – как «составное целое»[33]. Удел рассудка – логика, математика и математическая физика. Тогда как смысл всех этих действий доступен лишь разуму.
Д.П.: Ещё раз можешь объяснить?
К.Ш.: Да пожалуйста. Докса – это чувственно воспринимаемая, раздробленная, фрагментированная реальность, это мир, который не складывается в единую картинку. Эпистема – это умопостигаемая реальность в её былой, но потерянной целостности. Дианойя – это знание математических структур, стоящих за разрозненными физическими явлениями. Выявление этих структур помогает человеку сложить из отдельных пазлов единую целостную картинку. Т. е. эпистема – это целостная картинка, а дианойя – это та же самая картинка, но сложенная из разрозненных пазлов. В идеале эти картинки должны совпасть.
Разум и рассудок – это два разных образа «героя». Если первый, открытый Сократом, «герой» не имеет рождения и обитает в «надлунном» мире, то второй имеет «подлунное», космическое происхождение и действует в стиле Зевса. Это «титан», рождённый хтоническими энергиями, и лишь потом ставший «героем». Само «знание» этих «героев» имеет различные источники и оказывается разного качества. Если у первого – это непосредственная достоверность «надлунного» мира – «эпистема», то у второго – простая «подлунная» аналитическая способность – «дианойа» – то, что Маркузе позже назовёт «технологической рациональностью»[34].
Гегель также говорит о рассудке и разуме как об аналитическом и синтезирующем началах. Рассудок – начало низшее, логическое. Он работает с фрагментированной реальностью. Гегелевский же «спекулятивный разум» есть высшее начало. Это тот самый «разум, исцеляющий от ран бытия». Именно он видит мир в неразделённой целостности. И цель (целостность) доступна лишь разуму, но не рассудку[35].
Кстати, новоевропейская наука пошла по пути Пифагора, а не по пути Сократа и Платона. Характерно высказывание Галилея о том, что книга природы написана на языке математики. Этим объясняется главная причина изгнания телеологии из новоевропейской науки: «разум» Нового времени и эпохи Просвещенства по факту есть «рассудок». Я об этом обязательно ещё скажу.
Так вот, именно в платонизме впервые заходит речь о двучастности, двумерности реальности. И это, прежде всего, касается «микрокосма». Человек есть продукт, дитя двух субстанций. Некое надкосмическое начало человека «оплодотворяет» его же космическую субстанцию и «рождает» эмпирического человека – индивида. Сократ и рождённый им платонизм прозревают то, что впоследствии будет открыто христианством – различение в человеке личности («ипостаси») и сущности («усии»).
Сократ
Аристотель. Метафизика // Аристотель. Сочинения в 4–х т. Т. 1. М.: Мысль, 1976, с. 221.
Там же, с. 206.
Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. М., 2003.
Гегель Георг Вильгельм Фридрих. Феноменология духа. М., 2000.
