пусть ваш епископ не заносится!
Стало быть, граф Уорик примыкает к сторонникам Глостера. Расстановка сил постепенно принимает более ясные очертания. Сомерсет, однако, не обращает внимания на Уорика и продолжает говорить с Глостером:
– Вам следует быть более благочестивым и все-таки проявить уважение к духовному сану.
Глостер по-прежнему игнорирует Сомерсета, и за него вновь вступается Уорик:
– Как по мне, так это епископу следует быть более смиренным. «Прелату эти распри не к лицу».
– Но когда оскорбляют священный сан… – пытается возразить Сомерсет.
Однако Уорик перебивает его, не давая закончить мысль:
– Священный, не священный – все равно. Герцог Глостер – протектор короля, это неоспоримо, и это означает, что он главный.
Ричард Плантагенет, наблюдая парламентскую свару, думает: «Надо сидеть тихо и молчать. Если я скажу хоть слово, меня тут же осекут, дескать, помолчи, любезный, не вмешивайся, когда лорды разговаривают. Эх! Как бы я хотел сейчас высказать Винчестеру все, что я думаю!»
Слово берет король Генрих. Ну наконец-то! Сейчас мы, бог даст, хоть что-нибудь поймем про этот персонаж.
– Дяди Винчестер и Глостер, вы верховные правители страны. Прошу вас, пожалуйста, помиритесь, соедините «сердца в любви и дружбе». Для репутации нашего трона нехорошо, что два таких знатных лорда ссорятся. Я, конечно, еще совсем маленький, но поверьте мне, гражданская война – это очень плохо для государства.
Какой престолу нашему позор,
Что два таких высоких пэра в ссоре!
Поверьте мне, милорды, я могу
Сказать, хотя и очень юн годами:
Раздор гражданский – ядовитый червь,
Грызущий внутренности государства…
Юн годами, значит. Сам это признает. Так все-таки сколько Генриху лет?
За сценой крики: «Бей бурые кафтаны!»
Бурые кафтаны, как вы помните из сцены перед Тауэром, – это слуги епископа. Значит, в данный момент кто-то призывает восстать против Винчестера. Кто? Нам уже заявили его непримиримого врага, герцога Глостера.
– Что там за шум? – спрашивает король.
– Я уверен, что смуту затеяли люди прелата, – тут же отзывается граф Уорик.
Снова крики: «Камней! Камней!» Входит лорд-мэр Лондона.
– Ваше величество! Уважаемые лорды! Пожалейте наш город и его жителей, велите протектору и епископу отозвать своих людей. Мы издали запрет на ношение оружия – так они набили карманы камнями и «молотят друг друга по башкам, на улице все окна перебили». Торговцы даже вынуждены были закрыть лавки.
Входят, продолжая драться, слуги Глостера и епископа Винчестерского с окровавленными головами.
– Повелеваю вам прекратить! – царственно произносит король. – Дядя Глостер, уймите эту драку.
– Ну уж нет! – отзывается один из дерущихся, обозначенный как Первый слуга. – Даже если вы
