а потом протянул руку снова…наверное поздороваться? Что же – не жалко, я пожал ему её…
– Хорошо, что вы почти не опоздали! Да…наслышан о причине задержки товарищи! У нас – на стапелях уже три корпуса разделали под орех…именно, как просил сам «Старик»! А вам надо…– его вопрос как бы завис – Пять комплектов всего и вся…– вставил я…
Короче, я провел на заводе по комплектации трех грузовых литерных эшелонов оставшуюся неделю…Но зато через неделю, я уезжал вместе с ними в купейном вагоне, вместе с конструкторским контингентом. Кто головой отвечал за сборку- разборку этого сложнейшего в мире оборудования! Всё – таки б/у атомный реактор с АПЛ…это вещь безусловно и невероятно сложная…
Через еще неделю мы входили на въездной семафор на станции под Байконыром…Кругом – пыль, песок и жара…Я был постоянно мокрым от пота, пока пересекал страну с северов на юг Казахстана…В опломбированных моим безопасником, грузовых вагонах лежало, по крайней мере пять машино – комплектов снятых с окончивших свою эксплуатацию атомных подводных ракетных крейсеров, атомных реакторов, остро необходимых для окончательной реализации проекта «Икар»…
Пока меня не было три недели…в полупустыне, в тридцати километрах от основных сооружений космодрома, выросли новые корпуса моего номерного ВНИИ Экспериментальной космонавтики…А чуть ближе – стояли ребра исполинских ангаров, в которых намечалась сборка и натурной модели и реальных деталей обшивки корабля…И появилась еще одна, новая, железнодорожная ветка, что протянулась вправо от ангаров, в сторону афганской границы – там виднелся один, особенно большой ангар – наверное с лондонский стадион «Уэмбли», если как не с два стадиона?…
Разбавляло этот обманчивый, полупустой пейзаж с добрых двух десятков куполов полузарытых в грунт железобетонных полуцилиндрических куполов ангаров, в которых будут размещаться сборочные цеха моего проекта…Перед самым отъездом «дед» бегло меня ознакомил со своими планами развития инфраструктуры под мой проект…В полном смысле этого слова – на бегу!?…
Так что я в общих чертах представлял себе просто колоссальную объемность этих громадных строительно – монтажных перетрубаций, что изменят суровый и безрадостный облик казахстанских степей на многие десятилетия вперед… Впрочем, как и всего мира…– с такими мыслями я подъезжал к перрону разгрузки нашей, одноименной с космодромом, железнодорожной станции. К удивлению, я увидел на перроне станции, свесившись со ступенек в вагон, своего бессменного босса! Он стоял со снятой своей неизменной широкополой шляпой, внимательно вглядываясь в вагоны литерного состава, что отчаянно тормозил, до свода, до судорог, челюсти у всех встречавших эшелоны, у всех, кто слышал этот характерный, отчаянный, скрип чугунных тормозных башмаков поезда…
Наконец, в последний раз дернувшись, состав застыл…спаренный тепловоз издал облегченное – шшш…И весь терминал заволокло туманным и редкостно непроницаемым
