Самое неприятное, при этом она покрывалась пунцовыми пятнами, чем вызывала у него страх и отвращение. Да ещё и постоянно норовила потерять сознание от охвативших её чувств.
Махмуд понял уже давно, что Луизе, по большому счёту, даже интимная близость с ним не очень-то и нужна, и это не могло не радовать. Ей бы лишь убедиться в том, что он ценит её, её чувства к нему и испытывает то же самое. Убедить её он умел в чём угодно, как никто другой.
Влюблённая девушка постоянно задавала ему один и тот же вопрос, смысла которого не уловить.
Вопрос звучал так:
«А ты любишь меня?»
Глядя в эти огромные, полные печали и надежд глаза, ответить «Нет» было кощунством. На его утвердительный кивок в сочетании с пламенными раздевающими взглядами, которые он из себя буквально выдавливал, она ещё больше бледнела и решалась задать ему ещё более бессмысленный вопрос:
«А как? Ну как ты меня любишь? Скажи – как? Ну, скажи же, скажи, любимый», – чем ставила его в тупик и вызывала головную боль.
В таких безвыходных ситуациях ничего другого не оставалось, как зажать своим ртом её большой как у лягушки рот долгим, сводящим её с ума поцелуем, от которого девица млела, слабела у него на глазах и задыхалась, почти теряя сознание. В такие минуты Махмуд не на шутку опасался, что девушка вот-вот растворится у него в руках и исчезнет. Поэтому спешил подхватить её, нёс дрожащую и разомлевшую на их «ложе любви», как она называла колченогую кровать с продавленным матрацем, осторожно укладывал там и накрывал пледом, лишь для того, чтобы обозначить контуры её тела. Только таким способом Махмуд мог избавиться от навязчивого жуткого ощущения бестелесности этой девушки, а Луиза – поверить в силу и глубину его чувств.
После всего этого цирка он, деловито задержав взгляд на наручных часах, с мужественной грустью, но твёрдо заявлял, что ему давно пора на работу, он спешит, и его могут уволить из-за любви к ней.
– Но мне так трудно покинуть тебя! О, любовь моя! – восклицал он патетически и принимался метаться по комнате. – Хорошо, я не уйду, и пусть меня уволят! Пусть! Зато мы навсегда останемся вместе!
Только после этого Луиза пугалась не на шутку и отпускала его от себя с отрешённостью, преданно глядя ему вслед бездонными голубыми глазами и шепча, как заклинание:
– Je t'aime… Je t'aime… Je t'aime…[20]
Махмуду приходилось терпеть весь этот кошмар, притворяясь влюблённым и печальным из-за того, что они не могут быть вместе постоянно. Она верила в это и тоже грустила, что живёт в Лионе, а он – в Хургаде.
Образ Луизы ещё долго преследовал его, даже когда она находилась уже далеко, в своей Франции: ему часто снились прозрачные девушки, похожие на медуз, которые протягивали к нему свои скользкие щупальца и требовали клятв в любви.
Весь этот театр влюблённых идиотов нужен был по той простой причине, что от француженки была какая-никакая,
Je t'aime… Je t'aime… Je t'aime… – Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я люблю тебя… (
