лассо и короткое двуствольное ружье «Кентукки», одного взгляда на которое было достаточно, чтобы понять, что оно уже использовалось во многих боях, причем не только для защиты, но и для нападения.
Кто были эти люди? Толстяк был Якобом (Иаковом) Пфефферкорном, а его долговязый спутник носил имя Дэвид Кронерс. Если бы кому-то из вестменов, скваттеров или трапперов назвали эти два имени, они бы сказали, качая головой, что никогда прежде не слышали об этих двух охотниках. И все же это утверждение было бы против истины, ибо они были знаменитыми следопытами, о делах которых в течение многих лет велись рассказы у костров. Не было места от Нью-Йорка до Сан-Франциско и от озер на севере до Мексиканского залива, в котором не звучала бы похвала в адрес этих героев саванны. Конечно, Якобом Пфефферкорном и Дэвидом Кронерсом эти двое звались когда-то давным-давно. В прерии ни белые, ни краснокожие не просят свидетельство о рождении или о крещении, неудивительно поэтому, что каждый, кто оказывался на Западе, быстро обретал прозвище, связанное с важным событием в его жизни, характеризующее какие-нибудь достоинства либо недостатки или просто черты характера, как в нашем случае.
Кронерс, чистокровный янки, стал не кем иным, как «Длинным Дэви». Пфефферкорн родился в Германии, и обращались к нему не по имени, а просто описывая его немалые формы, «Толстяк Джемми». Так произносят имя «Якоб» те, кто говорит по-английски.
Под именами Дэви и Джемми они были широко известны; вы вряд ли повстречали бы человека на Дальнем Западе, который не смог бы рассказать о каком-нибудь их подвиге. Они слыли неразлучными. По крайней мере, не было никого, кто мог бы вспомнить, чтобы когда-либо видел их порознь. Если Толстяка видели у чужого костра, сразу невольно начинали высматривать Длинного. Если же Дэви заходил в магазин, чтобы купить пороху и табаку, ему тут же задавали вопрос, что он возьмет для Джемми.
Точно так же ощущали себя неразлучными оба верховых животных наших вестменов. Большая лошадь, несмотря на жажду, не пила из ручья или реки, если маленький мул не склонял голову к воде вместе с ней, а этот самый мул стоял неподвижно в самой свежей и сочной траве с поднятой головой, пока не подзывал свою более крупную подругу тихим фырканьем, словно шепотом говоря: «Смотри, они устроили привал и жарят филе буйвола; давай и мы сейчас позавтракаем. Наверняка до позднего вечера нам больше ничего не достанется!»
И в чрезвычайных ситуациях они все могли рассчитывать друг на друга. Их хозяева спасали друг другу жизни уже не один десяток раз. Без каких-либо раздумий в момент наибольшей опасности один бросался на выручку другому. Точно так же животные стояли друг за друга, а когда было нужно, то могли не только защититься от врага сильными тяжелыми копытами, но и постоять за хозяев. Все четверо, как люди, так и животные, были просто созданы друг для друга и ни о чем
