других звуков, кроме своего дыхания. Поэтому прогулка по центру Вилле-сюр-Мер подарила ей ощущение комфорта, словно весь этот шум ее успокаивал.
После десяти минут блужданий Сандрина решила спросить дорогу. Проходившая мимо женщина показала ей на улицу, тянущуюся вдоль береговой линии, неподалеку от небольшого порта.
Несколько секунд спустя молодая женщина уже открывала дверь нотариальной конторы.
– Мадемуазель Водрье!
Жан-Батист Бегено оказался пухлым коротышкой с редкой растительностью на голове. Он пригласил ее пройти в свой кабинет с таким важным видом, словно ответственность за все прошедшие и будущие войны лежала на его плечах. Сандрина приняла его соболезнования, заметила легкое косоглазие, на которое она постаралась (тщетно) не обращать внимания, затем прошла вслед за ним в кабинет. Внутри было чисто и пахло скипидаром. Широкий книжный шкаф, заполненный тщательно выровненными папками, занимал целую стену напротив окна, выходящего на океан. На столе не было ничего лишнего. Ни семейных фотографий, ни чашки с остывшим кофе, ни разбросанных документов. Единственным, что выбивалось из общей картины, было огромное зеленое растение, стоявшее в углу прямо на полу, словно человек, который его принес, так и не смог определиться, что с ним делать. Сандрина испытала неприятное ощущение, что посетила выставочный образец дома.
– Присаживайтесь, прошу вас! Благодарю, что проделали такой путь, мадемуазель Водрье. Я не задержу вас надолго. Две-три подписи, и все, – успокоил он ее, доставая из ящика стола коричневую папку.
Кожаное кресло нотариуса поскрипывало в такт его движениям. Он положил документы перед собой, в последний раз проверил их содержание, сопровождая чтение одобрительным бормотанием, затем подвинул их Сандрине.
– Поставьте подпись здесь и здесь, этого будет достаточно. Не торопитесь, прочтите все строчки. Они все на своих местах! – пошутил он.
Его приглушенный смех раздавался еще несколько секунд, прежде чем окончательно стихнуть. «Разумно дозированный, чтобы не казаться неуместным в подобных обстоятельствах, – подумала Сандрина. – Наверняка тренировался перед зеркалом, хотя мне это больше напоминает невзорвавшийся фейерверк, чем искренний и ободряющий смех».
Сандрина быстро пробежала глазами завещание и расписалась в указанных местах. Ей не хотелось здесь задерживаться, к тому же информации было не так много. Личные вещи, которые нужно было забрать из дома усопшей, немного денег на счете в банке, без уточнения суммы. Вот и все.
– Что дальше? – спросила она, отодвигая от себя документы.
– Ваш катер отходит через полчаса, – предупредил ее нотариус. – Эта бумага вам понадобится.
– Что это?
– Разрешение на въезд. Остров, на который вы отправляетесь, с 1971 года является природным заповедником для морских птиц и закрыт для посетителей.
– Вы хотите сказать, что он… безлюдный? –
