заботятся о них. Стали возникать кампании, направленные на охрану психического здоровья и предотвращение наркотической зависимости. Появилось национальное движение в пользу более позднего начала школьных уроков, чтобы подростки получали больше сна, который требуется их меняющемуся мозгу. В некоторых школах директора и психологи начали по-другому воспринимать вопросы дисциплины и поддержки учеников, испытывающих стресс. Для родителей и подростков наука стала[46] своего рода механизмом, который помогает пробраться сквозь сумятицу переходного возраста, который, как мы теперь знаем, длится дольше, чем считалось ранее. Иными словами, мы видим, что взросление требует времени.
Очень долго гормональный всплеск, связанный с деторождением, воспринимался как нечто такое, что нужно пережить, и вскоре уровень гормонов вернется к норме. Мы ждем, что родители вернутся к себе прежним, останутся теми, кем всегда были. Более того, что они станут более цельными, в то время как их организм рассыпается на части, а мозг меняет форму. Мы не говорим подросткам переждать пубертат, будто это какой-нибудь короткий ливень. На деле мы ведем себя как раз наоборот. Если мы относимся к происходящему осознанно, то признаем их взросление и радуемся ему. Мы направляем подростков и сочувствуем им в трудные минуты. Мы отмечаем вехи из взросления в школах, на спортивных площадках и в церквях, чтобы иметь возможность встать и сказать: «Погляди на себя! Посмотри, как ты растешь и меняешься. Я так тобой горжусь!»
Для молодых родителей нет пути назад, но глубинные перемены, которые они испытывают, часто остаются нераспознанными. Когда Павлуски проговаривала великодушные утверждения насчет материнства и призывала быть добрее к себе, она вовсе не изрекала банальности. Она доносила то, о чем знала благодаря своим исследованиям. Родительство – период фундаментальных перемен в мозге, «эпохальное событие», как она его нарекла. В СМИ и массовой культуре мы все больше говорим о многообразии эмоций, сопровождающих этот период. Мы упоминаем не только блаженство. Это замечательно. «Порой, – говорит Павлуски, – когда люди готовы признать, что их мозг меняется физически, это помогает – нет, не оправдаться – придать больше веса своим чувствам».
Родительство – стадия развития, которая требует времени. Между тем теория, согласно которой в каждой женщине живет мать, ожидающая появления своего ребенка, еще прочно сидит в наших культурных взглядах на материнство. Как будет видно из следующей главы, догма удерживает это убеждение на прежней позиции, несмотря на то что наука показала, насколько оно устарело. Вышло из срока годности. Было развенчано. Семьдесят лет исследований предлагают по-новому взглянуть на этот вопрос, по-настоящему признавая перипетии родительства и встречая его как время, полное скрытых сил и возможностей. Давайте сядем в круг и скажем все вместе: «Погляди на себя! Посмотри, как ты
Фрэнсис Дженсен, нейробиолог, которая совместно с Эми Эллис Натт написала The Teenage Brain: A Neuroscientist’s Survival Guide to Raising Adolescents and Young Adults, New York: Harper, 2015 (издана на русском языке: Дженсен Ф. Э., Натт Э. Э. Мозг подростка. Спасительные рекомендации нейробиолога для родителей тинейджеров. М., 2021. Прим. ред.), часто рассказывает ученикам старших классов о работе их мозга. «Подростки стремятся понять себя, – сказала она в интервью журналу Time. – Думаю, разговоры на эту тему дают им больше озарений». Alexandra Sifferlin, Why Teenage Brains Are So Hard to Understand, Time, September 8, 2017, https://time.com/4929170/inside-teen-teenage-brain/.
