тогда Лиля впервые увидела смерть и узнала, что мама с папой по ночам занимаются чем-то странным и очень секретным, потому что делали это тихо, разговаривали шёпотом, кряхтели, стонали, а потом долго лежали обнявшись и смотрели на луну, папа курил, а мама теребила пальцами волосы на его груди. И это повторялось каждую ночь. Лиля делала вид, что спит, а сама сквозь щёлочки глаз наблюдала за всем происходящим, не понимая зачем они это делают. Хотелось, конечно, спросить, но что-то подсказывало – не делать этого, и девочка прислушалась к совету, продолжала тайком подглядывать за родителями. Через неделю ей это надоело. Стало скучно.
Большее впечатление на Лилю произвело другое. Ей очень нравилось как красивый мужчина ежедневно нырял с высоченной скалы под названием Дива. Это вызывало восторг не только у неё, но и у всех обитателей пляжа. В один из дней он снова забрался на самую вершины, махнул рукой, оттолкнулся босыми ногами, но вместо того, чтобы через мгновение эффектно вонзиться в воду, а потом вынырнув, красиво поплыть в сторону берега, он в полёте ударился головой о торчащий каменный выступ, после чего полетел вниз как тряпичная кукла…
Милиция приехала часа через полтора, а до этого его изуродованное тело, окружённое бордовым пятном, плавало у подножья скалы, терзаемое волнами. Пляж молниеносно опустел, а оставшиеся не осмеливались подойти, понимая, что ничем человеку уже не помочь и только отец Лили, оправившись от шока, схватил пляжную подстилку, и пробравшись по скользким камням поближе, схватил несчастного ныряльщика за руки, выволок на берег и накрыл.
После этого случая ни о чём другом невозможно было думать. А ещё в ту поездку Лиля осознала, что она не такая как все девочки, ведь именно тогда её впервые обозвали жирной. Да, именно жирной, не пухленькой, не толстенькой, не упитанной, а жирной.
– Женщина, – обратилась к Лилиной маме, сидящая за соседним столиком пышнотелая дама, – перестаньте пичкать девочку хлебом, она и так у вас жирная. Подумайте о её будущем.
– Чья бы корова мычала, – грубо отреагировала мама, пристально оглядев на соседку с головы до ног, – на себя лучше посмотри. Тоже мне, худышка нашлась.
– Именно поэтому я вас и предостерегаю. Меня тоже родители кормили как на убой, говорили, кушай, детка, наедайся впрок, мало ли что, мы вот голодали в войну, так хоть ты будешь сытая. И что? Они умерли, а я осталась одна, жирная и никому не нужная. Живу в их пустой квартире – ни любви, ни счастья. Работа, дом и никакого просвета. Скоро сорок лет стукнет, а у меня до сих пор ни разу ничего не было… , – она незаметно смахнула слезу. – Так что подумайте, мамаша, прежде чем засунуть дочке в рот очередной кусок котлеты. Скажет ли она вам потом спасибо? Думаю, что не скажет. Честно признаюсь вам, я ненавижу своих родителей.
Женщина, не дождавшись ответа, отвернулась и продолжила черпать ложкой свой недоеденный суп. Люди, сидящие неподалёку, притихли и лишь искоса поглядывали на неё.
