он тебе свой романтический запал выдает. Небось, последние деньги на эту рыбину спустил? Сколько вас учить уму–разуму? – проворчала Нина Дмитриевна.
Васька, осмелев от возмущения, уже громко сказал:
– Дельфин вовсе не рыба! Всегда ты ругаешься, бабушка!
– Мам, и вправду хватит тебе ворчать, – миролюбиво сказала Наташа.
Васька не унимался:
– Мама, а тебе какие сны снятся?
– Конечно цветные: красивые и сказочные.
– Как у деда на картине? – вспомнил Васька о висящей в спальне родителей картине, нарисованной покойным дедом, отцом Василька.
– Ну, наверное, приблизительно такие
– А какого цвета во сне больше? У меня синего, как море. А у тебя?
– А мои сны пестрые – прижала к себе сынишку Наташа.
– А как это – « пестрые» ?
– Красно-зелено-желтые, – засмеялась девушка.
– И оранжевые, – добавила она, распахнув тумбочку.
– Ух ты, столько мандаринов!
– Выгребай, – подала сыну освободившуюся от снеди сумку Наташа
– Хватит байки травить, людям отдыхать мешаете, – Нина Дмитриевна улыбнулась соседкам Наташи по палате. – Пойдем уже домой, мореплаватель, – подхватив сумку с мандаринами и потянув за руку возмущающегося внука, она заспешила к выходу.
В ожидании вечерних процедур девушка сбегала на пост старшей медсеестры и позвонила подруге Светке. Она попросила, чтобы ее муж Сергей, а по совместительству кум Наташи, заехал за ней вечером на машине. Не тащиться же ей через весь город в больничном халате и тапочках.
В семь часов, обвязав пуховым платком, доставшимся от бабушки, живот и поясницу, Наташа заспешила к машине Сергея, нетерпеливо сигналившего под окнами больничной палаты.
– Привет, кум, – с разбега чмокнула она мужчину в небритую щеку.– Как жена , детишки?
– Да я их сейчас вижу раз в семь лет в обед ,– раздраженно ответил Сергей, – то в шахте сижу, то баранку кручу.
Начиная с ранней весны, как только с дорог сходил ледяной покров, муж Светки на своем жигуленке начинал, как он чопорно выражался, заниматься частным извозом, а поросту – нелегально таксовать . Сначала отрабатывал в шахте свою смену, а потом катался, сколько физически мог выдержать, из рабочих поселков в центр города. Пассажиры всегда находились, ведь автобусы в рабочие смены были битком забиты. Разумеется, сильно уставал, недосыпал, поэтому был часто в недобром расположении духа.
– Серега, я знаю, что ты зол, но давай свернем на Свердлова, к матери, я Ваську заберу.
– Да ладно тебе зверя из меня делать, – подобрел кум, – Как там наш ребятенок?
– Да ничего. Растет твой крестник с мечтами о море. Вот никак не выберемся третий год кряду. То отпуска не совпадают, то денег нет, то погоды, то больница, вот, не пускает. А сегодня он рассказал мне, что Василек велел ему сны цветные считать, чтобы не меньше десятка
