ответа, но поторопись, – слова разнеслись далеко. Отошедшие воины повыскакивали из кустов, проверяя, что стряслось.
– Простите меня, вождь, этого не повторится, – грубиянка запихнула гордость подальше. Пришлось: лучший тут Тром.
Он убрал меч в ножны и сел:
– Продолжай.
Люди расслабились, некоторые даже шумно выдохнули. Молодая баба боли тут же подскочила и занялась раной.
– Ты стал бы спорить с вождём? – спросил один близнец другого.
– То тебе сподручней – и так недолго осталось, вона, песок сыплется. А я ещё пожить хочу.
Раздались робкие смешки.
Старший близнец пихнул младшего:
– Я ещё в самом соку, а у тебя молоко на губах не обсохло.
Опять смех.
Тром и сам улыбнулся. Отличные десятники, да ещё и на шутки горазды. Всегда спокойнее с ними.
Исгерд затянула повязку и спрыгнула с телеги.
Марк на лошади поравнялся с повозкой. Склонился, и со смешинкой в голосе прошептал ему на ухо:
– Дитя запугал, не стыдно тебе?
– Пусть не дерзит.
– Не смотри, что ей семнадцать. Как ты начинаешь, так она продолжает. Весна. Её разозлить сейчас – что пальцами щёлкнуть…
– Видел, как меч ей быстро ум вернул? Значит, и по весне соображать может, коли припечёт.
Исгерд молча шла поодаль, хмурая и напряжённая.
– Друг, попробуй добром в следующий раз. Интересно, что будет?
– Посмотрим, Марк, посмотрим…
Они уже одолели половину спуска, когда увидели своего разведчика на дороге. С ним шёл долговязый воин при копье. Кольчуга сидела на нём свободно из-за худобы. Соломенные волосы торчали в разные стороны. Что-то знакомое было в нём.
Тром негодовал, что придётся предстать раненым перед посторонним. Он и так досадовал, что перед своими выглядит убогим калекой с больной ногой, а тут чужак.
Двое подошли к отряду, и разведчик представил соломенного:
– Вождь, это Ежи, главный десятник местной деревни. И у него есть просьба, – потом воин повернулся к чужаку, – Перед тобой Тром, великий поединщик, четвёртый из великой сотни!
– Я помню, как вас с Марком сделали десятниками, – ответил худой, – Много вонючих низинников вы тогда порубали. Так и думал, высоко летать будете, но чтоб вождём… Поздравляю!
– Под Северной Рудней, да? Ты тоже своим копьём проткнул кое-кого в тот раз, припоминаю. С чем пожаловал? – Тром не вставал, так и катился в телеге, а соломенный шёл рядом.
– Целый вождь, надо же… – ещё раз удивился он, – Окажи честь моей деревне: сегодня испытываем детей, кто к чему гож. Рассудишь? Очень охота мне показать людям из лучших, что в деревне нашей делом заняты. Время скоро к вечеру, так у нас на ночлег станьте. Для нас честь.
– Отчего не рассудить? Дело доброе. Марк, что думаешь?
Здоровяк
