Викин репертуар. «Maître Corbeau» в чередовании с «La Cigale et la Fourmi»[50] я слышу уже примерно в восьмисотый раз за последние полгода.)
После отъезда Мэри Роберт неожиданно замечает: «Вот это действительно привлекательная женщина». Мне приятна его высокая оценка моей талантливой подруги, но хотелось бы прояснить, что значит «действительно». Роберт, однако, больше ничего не говорит, и благоприятный момент упущен, так как в гостиную входит Этель и сообщает, что на кухне закончилось молоко, но, кажется, в кладовке еще есть банка сгущенки и Кухарке этого хватит.
25 января. Посещаю Заседание Комитета, посвященное сбору средств для Сельского Клуба. Меня просят выступить. Начинаю речь с того, что знаю, сколь сильно всех нас заботит судьба этого прекрасного объекта, а потому не сомневаюсь, что недостатка в предложениях относительно того, как нам собрать требуемую сумму, не будет. Делаю паузу и жду, но в ответ – гробовая тишина. Говорю, что у нас огромный выбор, подразумевая, что тишина вызвана избытком, а не отсутствием идей. (NB. Забавно, но довольно печально, что порой ради Благого Дела приходится кривить душой.) Все продолжают молчать, и я дважды повторяю: «Так, так…» – и один раз говорю: «Ну-ну…» (Хочется пропеть: «Я пальчиком грожу: „Цыц-цыц!..“»[51], но, к счастью, я подавляю это желание.) В конце концов выуживаю «концерт» из миссис Л. (чей сын играет на скрипке) и «игру в вист» из мисс П. (которая получила первый приз среди женщин на недавнем турнире). Флорри П. предлагает танцы, но ей сразу же напоминают, что будет пост. Она отвечает, что посты нынче не такие строгие, как раньше. Ее мать говорит, что Наш Викарий соблюдает пост и всегда соблюдал. Кто-то интересуется: мол, кстати, все слыхали, что старый мистер Смолл скончался прошлой ночью? Все сходятся на том, что восемьдесят шесть – почтенный возраст. Миссис Л. возражает – а вот тетушке ее матери девяносто восемь, и она все еще с ними. Мужа тетушки, напротив, Господь призвал к себе накануне шестидесятого дня рождения. Все говорят: «Ну тут никогда не знаешь…» После приличествующего молчания возвращаемся к посту и Нашему Викарию. Миссис Л. выражает всеобщее мнение, говоря, что концерт – не танцы и ничему не помешает.
Достигнув понимания по этому вопросу, мы переходим к обсуждению программы. Уже знакомые номера: фортепианная пьеса, декламация, дуэт и скрипичное соло мистера Л. утверждаются единогласно. Кто-то из участниц заседания говорит, что миссис Ф. и мисс Х. могли бы исполнить диалог, но ей напоминают, что те больше не разговаривают друг с другом, потому что мисс Х. странно себя повела из-за кур. Миссис С. замечает, что там дело не только в курах, и вообще – у каждой истории две стороны (а у этой – все двадцать, судя по тому, до чего мы договариваемся в процессе обсуждения).
Неожиданно появляется Жена Нашего Викария и говорит извиняющимся тоном, что перепутала время. Я прошу ее сесть. Она отказывается. Я настаиваю. Она говорит: «Нет-нет, я постою» – и садится.
Начинаем обсуждение заново, но в целом позиция
Басня Лафонтена «Цикада и муравей» (стрекозой цикада стала у И. С. Крылова; в исходном варианте Эзопа, на который опирался Лафонтен, фигурировал кузнечик).
«I Lift Up My Finger and Say „Tweet, Tweet!“» (1929) – популярная песенка, написанная британским композитором Лесли Сарони.
