и говорил:
– Данке, очень данке… Спасибо, что предупредили.
Кондуктор захлопнул дверцы купе. Раздался свисток, и поезд помчался.
– Вот неожиданность-то! Приехали, в Берлин приехали! – бормотал Николай Иванович на платформе. – Как же немцы-то нам все твердили, что морген, морген, то есть завтра.
– Да ведь уж оно завтра и есть. Ведь говорили-то нам вчера. Ежели по часам судить, то теперь уж завтра, потому утро, – отвечала супруга. – Ну пойдем. Надо в гостиницу ехать. Ведь мы решили сутки пробыть в Берлине и посмотреть город.
Они двинулись к станционным дверям. В окна виднелся буфет и снующие кельнеры.
– Вокзалишка-то неважный, – говорил Николай Иванович, переступая порог станционного дома. – Я думал, что в Берлине уж и не ведь какой шикарный вокзал. Будешь что-нибудь есть и пить на станции?
– Какое теперь питье и еда! Только бы скорей до постели. Поедем скорее в гостиницу. Вон гостиничный швейцар стоит, и у него на шапке «Готель-де-Берлин» написано. Поедем с ним. Наверное, у них карета. Он нам и наш багаж выправит. Дай ему квитанцию.
– Надо ведь еще про саквояж и подушки справиться, которые мы в том прежнем поезде оставили. Ведь уж телеграмму нашу они наверное получили.
– Завтра справимся, завтра. Какая теперь справка! Поедем скорей в гостиницу. Даже и насчет багажа можно завтра утром. Где теперь хлопотать! Завтра встанем и пошлем с квитанцией. Швейцар и насчет подушек, саквояжей справится. Марья Ивановна говорила, что в Берлине в гостиницах есть такие лакеи, которые говорят по-русски. Вот такому и объясним все основательно.
Николай Иванович подошел к гостиничному швейцару с надписью на шапке и крикнул:
– Готель-де-Берлин! Нумер? Есть нумера?
Тот удивленно посмотрел на него и спросил:
– Was für ein Nummer fragen Sie, mein Herr?[80]
– Комнату нам нужно… Циммер, – пояснила Глафира Семеновна.
Швейцар встрепенулся:
– Ein Logement wünschen Sie? Ein Zimmer? O ja, Madame, bitte… Haben Sie Koffer? Bagage?[81]
– Багаж морген, морген. Шнель ин готель. Вир волен шляфен[82].
– Bagage kann man bald kriegen. Geben Sie nur die Quittung[83].
– Нейн… Багаж морген…
– Also, bitte, Madame[84].
Швейцар пригласил их следовать за собой.
– Карета у вас здесь, что ли? – спрашивал его Николай Иванович, но швейцар не понял и смотрел на него вопросительно. – Глаша! Как карета-то по-немецки? Спроси, – обратился Николай Иванович к жене.
– Ваген. Хабензи ваген? – задала она вопрос швейцару.
– О, nein, Madame. Hier ist unweit. Nur zwanzig Schritte[85].
– Глаша! что он говорит?
– Говорит, что нет кареты, а про что остальное бормочет – кто ж его разберет.
Кондуктор вывел супругов со станции и повел по плохо освещенной улице. Это удивило Николая Ивановича.
– Да в Берлин уж мы приехали? Не перепутались ли опять как? Черт его знает, может быть, кондуктор и в насмешку нам наврал, – говорил он. – Мне рассказывали, что Берлин залит
О каком номере вы спрашиваете, сударь?
Хотите поселиться? Комната? О да, сударыня, пожалуйста… У вас есть чемоданы, багаж?
Быстрее в отель. Мы хотим спать.
Багаж можно быстро получить. Просто дайте квитанцию.
Тогда пожалуйста, сударыня.
О нет, сударыня. Здесь недалеко. Всего двадцать шагов.
