В половине одиннадцатого, поставив машину в гараж, Том уже шагал по садовой дорожке, по обеим сторонам которой выстроились горшочки с цветущей красной геранью: мадам Аннет очень гордилась ими, потому что покупала их на собственные деньги. Он еще издали увидел Фрэнка, занятого прополкой в конце сада. Через открытые окна до него донеслись звуки клавесина – это Элоиза прилежно трудилась над Бахом. Ее усердия обычно хватало минут на тридцать, после чего она ставила пластинку либо с той же самой вещью, либо с чем-нибудь абсолютно противоположным по настроению – вроде рок-н-ролла.
– Билли! – тихонько окликнул Том, вовремя вспомнив, что Фрэнком его называть не следует.
Подросток разогнулся и, улыбаясь, спросил:
– Уже отвезли? А ее видели?
Он тоже говорил полушепотом, словно опасаясь, что кто-то в лесной чаще сразу за оградой может их услышать.
Том и сам, оказываясь рядом с оградой, всегда держался настороженно – за колючим невысоким кустарником начиналась настоящая чаща. Сорняки выше пояса, длинные плети колючей дикой ежевики мешали видеть – не говоря уже о том, что чуть подальше плотной стеной стояли лимонные деревья: за их толстыми стволами при желании мог спрятаться кто угодно.
Том кивнул в сторону оранжереи, и вскоре они оба оказались под ее сводами, полностью укрытые от посторонних глаз.
– В этой газетенке есть кое-что о тебе, – сказал Том, протягивая Фрэнку газету. Он стоял спиной к дому, откуда все еще доносились музыкальные пассажи. – Думаю, тебе будет полезно это прочесть.
Фрэнк схватил газету, и по тому, как сжались его пальцы, Том понял, что парнишка смертельно испуган.
– Черт! – вырвалось у него. Он читал и все сильнее стискивал зубы.
– Как думаешь – твой брат действительно может решиться приехать сюда?
– Да. Хотя насчет того, что «семья в отчаянии», они, конечно, перехватили.
– Что, если бы Джонни сейчас появился на пороге со словами: «Ага, вот ты где, оказывается!»?
– С чего бы это ему сюда являться?
– Ты когда-нибудь говорил обо мне с кем-либо из родных? Может, упоминал мое имя в разговоре с Джонни?
– Нет, что вы!
– А о работах Дерватта примерно год назад разве у вас не говорили? Припомни, пожалуйста, – переходя на шепот, допытывался Том.
– Вспомнил. Отец как-то упомянул, об этом писали газеты. Правда, там писали вообще, а не о вас лично.
– Но ты же сам сказал давеча, что вычитал про меня в газетах.
– Так это я читал в городской библиотеке в Нью-Йорке несколько недель назад.
Видимо, он имел в виду архивный отдел прессы.
– И ты ни с кем из близких не поделился сведениями?
– Нет, конечно, – ответил Фрэнк. Он поднял глаза на Тома, но затем уставился на что-то за его спиной, и лицо его приняло
