почве музыки у них с Элоизой намечается полное взаимопонимание», – подумал Том.
– С проклятыми счетами покончено! – сообщил он. – Ты уже переоделась? Прелестно выглядишь!
На Элоизе было голубое платье с черным кожаным пояском и черные туфли на высоченном каблуке.
– Я позвонила Аньес. Она просила приехать пораньше, чтобы мы успели поболтать.
– Вам нравится эта пластинка? – спросил Фрэнк, взирая на Элоизу с нескрываемым восхищением.
– Очень.
– У меня дома тоже она есть.
– Давай потанцуй, – весело предложил Том, хотя видел, что Фрэнк пока что держится довольно скованно.
«Нелегко ему, бедняге, – подумал Том. – Только что сочинял признание в убийстве, а тут – танцы!»
– Успешно поработалось? – спросил он тихо.
– Семь с половиной страниц. Часть на машинке, часть от руки.
Элоиза стояла у проигрывателя и не слышала их.
– Дорогая, – обратился к ней Том, – завтра я должен встретить приятеля Ривза. Он у нас переночует всего одну ночь. Билли побудет в моей комнате, а я – у тебя.
– А кто это? – спросила Элоиза, поворачивая к нему свое хорошенькое подкрашенное личико.
– Ривз сказал, что его зовут Эрик. Я его подхвачу в Море. У нас ведь на завтрашний вечер ничего не планируется?
Элоиза отрицательно покачала головой.
– Пожалуй, мне пора, – произнесла она и взяла с телефонного столика сумочку, а из гардероба – прозрачный плащ, потому что небо хмурилось.
Том пошел проводить ее до машины.
– Да, между прочим: будь так добра, не говори Грацам, что у нас кто-то живет, не упоминай про мальчика из Штатов. Скажи просто, что я остался, потому что жду важного звонка.
Элоизу вдруг осенила идея.
– Слушай, уж не прячешь ли ты Билли по просьбе Ривза? – спросила она, уже сидя в машине.
– Нет, солнышко. Ривз о Билли и слыхом не слыхивал. Билли просто паренек из Штатов, которому нравится работать в саду. Но ты же сама знаешь, какой сноб этот Антуан: ах, ах, как можно селить у себя в доме какого-то садовника! – вот что он скажет. Ну, приятного тебе вечера. Обещаешь? – проговорил он, целуя ее в щеку. Он имел в виду ее обещание ничего не говорить в гостях о Билли.
По ее кивку и спокойной, чуть ироничной улыбке он знал, что она его поняла и не проговорится. Она была в курсе того, что муж временами оказывал Ривзу кое-какие услуги, – иногда она догадывалась об их характере, иногда – нет. Знала только, что они каким-то образом приносили деньги, а это она одобряла. Том отворил ворота, помахал ей вслед и вернулся в дом. В четверть десятого он, лежа на постели, читал то, что изложил на бумаге Фрэнк. Начиналось его повествование так:
«Суббота, 22 июля, началась для меня как всегда – ничего необычного. Солнце светило вовсю, и день – в смысле погоды – обещал
