их жизненную энергию, как и люди, занимающиеся культивацией, почувствовали упадок сил.
В таком состоянии мне не имело смысла концентрировать свою целебную силу в одном определенном месте, так как повреждено было всё моё тело сразу. Так что я стал просто уплотнять её, используя всё тело сразу. Отчего расход энергии жизни только возрос.
Постепенно я стал чувствовать, что поток энергии, который я мог поглощать, стал стремительно увеличиваться, а радиус, с которого я мог забирать эту силу, неуклонно расти. Это означало, что я стремительно развивался в этом. Только вот цена этому была очень высока и болезненна. Однако это стало приносить свои плоды. Боль во всем моем теле стала постепенно уменьшаться. Почувствовав это, я не только не замедлил своё развитие навыка целителя, а, получив подтверждение его полезности, стал познавать его еще быстрее. Оказалось, я становился очень способным, когда это касалось моей личной боли.
Уже к дневному привалу я полностью исцелился, что вызвало неподдельный восторг моего наставника. Он был просто поражён скоростью, с которой я смог восстановиться. Он тут же предложил продолжить развитие моего тела, но тут меня начали терзать смутные сомнения. Уж очень болезненным оказался этот метод, и мне совсем не хотелось это повторять.
Немного огорчившись, он в итоге отступил, проворчав, что я упускаю уникальный шанс и потом буду очень сожалеть об этом. Я, конечно, понимал, что он совершенно прав, однако даже одно воспоминание о пережитой боли покрывало мою спину мурашками, заставляя содрогнуться.
После плотного обеда на довольно широком поле для отдыха ко мне подсел Тегю. На этот раз целитель был довольно серьезен и, внимательно осмотрев меня, остался доволен увиденным. Я был очень бледен и с трудом переживал недавние ужасы, постепенно приходя в себя.
– Похоже, тебе не просто дались эти занятия, – ласковым голосом начал он.
– Да, я не ожидал, что это окажется настолько больно, – не преминул пожаловаться я.
– Возможно, этот путь слишком сложен для тебя сейчас. Возможно, ты вернёшься к нему, когда немного повзрослеешь. Например, лет через десять. Тебе тогда исполнится всего двадцать лет, и ты уже научишься терпеть сильную боль, а твой организм станет достаточно крепким, чтобы пережить это, – видимо, подумав, что я жалуюсь на его удары, сказал он. Я понимал, что он имел в виду, видя перед собой ребенка десяти лет, обладающего талантом, но не силой воли для его развития. И хоть он и не понимал, о какой боли я говорил, в одном он был прав. Мне было довольно трудно продолжать.
– Можно как-то проверить мой прогресс? – осторожно спросил я.
– Конечно, но придется опять испытать боль, – виновато посмотрев на меня, сообщил он.
– Хорошо, – печально сказал я, приготовившись опять получать увечья.
Тегю взял осторожно меня за руку и развернул ее ладонью кверху. Потом достал кинжал и осторожно вонзил его кончик в середину ладони, пустив мне кровь. От неожиданности
