Простите, я не знала и подумала, что это ошибка, – сладко пропела Наташа, делая несчастное лицо. Она неловко переминалась с ноги на ногу, а я уже понимал, что она в очередной раз что-то натворила. – Просто мне вчера позвонили в четвертом часу утра и попросили подтвердить покупку. Я сказала, что мы бронировали только два билета в бизнес-классе. Мне так жаль…
По ее наглой хитрой моське было откровенно видно, что ей нисколько не жаль. Более того, я точно знал, что она сделала это специально.
– Что это значит, дорогой? – искренне возмутилась Анжела, глядя на меня. – Я что? Не еду?
– Ну почему же? – проявила Наташа свою осведомленность. Она вообще была девушкой умной, но коварной куда больше. – Можно ведь сходить в кассу и внести корректировки в летный документ, изменив имя пассажира, но это услуга платная… – она словно невзначай взглянула на свои наручные часы, поправив циферблат, и картинно опечалилась. – А нет, нельзя. До взлета всего полчаса. Вот если бы оставалось четыре…
Пришлось потратить еще лишних пять минут на то, чтобы извиниться перед Анжелой и выслушать направление, в котором она меня посылает. Навряд ли после такого мы сохраним хорошие отношения. Даже дружеский секс за деньги, увы, мне больше не светит, но я старался скрыть свои истинные эмоции. Незачем выставлять напоказ то, как сильно я зол на Наташу. Я отыграюсь на ней чуть позже.
– Поспешим, – коротко бросил я секретарше, которая задумчиво смотрела в окно на взлетную полосу.
– Куда это? – лениво откликнулась она.
– На посадку, – остановился я недоуменно.
– Я передумала лететь. – Обернувшись, Наташа интригующе улыбнулась, слегка склоняя голову.
Я закипал. Медленно, но верно закипал, ясно представляя, как душу эту маленькую вредную сучку. Руки сами собой затряслись и потянулись к ее тонкой изящной шее, а у меня уже задергался глаз. Но Наташе словно было этого мало, и она шкодливо дополнила свой ответ:
– Я передумала лететь за двести тысяч, а вот за триста тысяч долларов… – мечтательно протянула она, прикрывая веки.
– Двести десять! – вскипел, бросая чемодан.
– Двести девяносто.
– Двести двадцать!
– Двести восемьдесят!
– Двести сорок и ни центом больше! – сейчас она скажет двести пятьдесят, я соглашусь и мы, наконец, пойдем. Невыносимая женщина!
– Триста!
– Хорошо… Что? – возмутился я, понимая, что она обвела меня вокруг пальца. – Ты должна была сказать двести пятьдесят!
– Увы, но вы уже согласились на триста. – С хищной улыбкой она подхватила ручку чемодана и прошла мимо. – Догоняйте, иначе опоздаем.
Полет длился четыре с половиной часа, но все это время я провел, стараясь просверлить в Наташе огромную дырку. Сверлиться она не желала. Более того, натянув на глаза маску для сна, девушка как ни в чем не бывало откинулась в кресле, собираясь
