что служебный сейф не должен был находиться в квартире у Артамонова – это было грубым нарушением инструкций Генштаба. Всем военным агентам был своевременно разослан циркуляр, что их квартиры не пользуются правом экстерриториальности и поэтому шифры и секретные дела военной агентуры должны были храниться в соответствующих помещениях посольств, миссий и генеральных консульств, а «отнюдь не в своей квартире, хотя бы и в секретных несгораемых хранилищах»[130].
При своем первом представлении Артамонову 25 января 1914 года Верховский, при детальном описании его кабинета, про сейф не упомянул. Возможно, что сейф появился в квартире позже, и был перемещен из русской дипмиссии непосредственно перед отъездом Артамонова за границу. Видимо, Артамонов хотел полностью исключить возможность заглянуть в его содержимое посторонним лицам. Это дает основание считать, что Верховский неотлучно, до самого своего стремительного убытия из Сербии должен был находиться в Белграде, поскольку никак не мог оставить сейф без постоянного присмотра. Ходкая версия, что Артамонова на время отсутствия замещал Верховский, не нашла своего документального подтверждения. Во всяком случае, личное дело капитана Верховского за 1914 год (и далее) пока не обнаружено.
С другой стороны, из воспоминаний Артамонова следует, что на такое замещение, согласованное с посланником Гартвигом, было получено согласие российского Генштаба. Предполагалось, что Верховский будет просто следить за ситуацией и развитием обстановки.
13 (26) июля 1914 года (менее чем через месяц после Сараевского убийства) Артамонов, отдыхавший в Ловране, узнал о мобилизации австро-венгерской армии и, поняв, что дело начинает принимать серьезный оборот, начал собираться в Белград. Преодолев немало препятствий, он вернулся в Белград, судя по его воспоминаниям, утром 15 (28) июля в 3 часа дня. Случайно из Ниша до него дозвонился Штрандман и кроме прочего, проинформировал его об отъезде Верховского в Россию сразу после вручения австрийского ультиматума 10(23) июля. Об этом писал Артамонов, а Штрандман в своих Балканских воспоминаниях об этом эпизоде не упомянул. Перед отбытием Верховский срочно организовал доставку секретного сейфа в дипмиссию, оставив его на попечение Штрандмана, а тот, убывая в Ниш, фактически бросил сейф на произвол судьбы. Охранять русское посольство оставался один «верный» человек – курьер Иван Гашевич. Понятно, что в опустевшем представительстве сейф мог бы стать легкой добычей австрийских спецслужб, как это и случилось с частью документов Гартвига, в том числе с письмами и шифровками. Артамонов вынужден был взломать сейф, ибо Штрандман увез ключи с собой в г. Ниш. С содержимым сейфа, имея ключи на руках после смерти Гартвига, вполне мог ознакомиться и Штрандман, и тем самым узнать те самые секреты, о которых вот уже почти столетие не утихают споры. Штрандман, однако, в своих воспоминаниях полностью умолчал обо всей этой
