мальчика к себе, был её интерес. Она знала практически всех своих соседей, и Мира явно не входил в их число. Тогда как оказался у неё во дворе? Ему пришлось рассказать, насколько много он знал. Он ещё несколько раз извинился за произошедшее, хотя Ева каждый раз уверяла, что всё в порядке, и разрыдалась она не из-за этого.
Ева испытала облегчение, когда поняла, что в эти неприятные эпизоды её жизни Мирослав был рядом. Кто знает, может, в тот момент на кафедре был ещё кто-то, и у неё получится написать жалобу на… на что? На домогательства? Ева и раньше думала об этом в подобном ключе, но не всерьёз, хотя это слово как нельзя лучше подходило для описания того, что случилось. Возможно, она сама была виновата в этом, не стоило столько пить, а потом – заигрывать с незнакомцем в клубе. Но кто же знал, во что это выльется. Она вспомнила о том, как Илья Александрович трогал её во время пары и всю дорогу до дома, стало очень гадко, захотелось помыться.
Ева почувствовала, что должна рассказать, что вообще происходит и почему, хотя Мирослав и не задал ей ни одного вопроса об этом. Интимные подробности и произошедшее на сегодняшней паре по биохимии она опустила. Она удивилась, насколько легко было делиться с Мирой этими событиями и переживаниями. Тот не смог ничего ответить, но Ева не винила его за это, тут даже у Лизы не нашлось бы что сказать. Мирослав не хотел перебивать Еву, боясь, что эта аура доверия в миг лопнет, как мыльный пузырь. Немного не задавшееся знакомство налаживалось. Вечерние разговоры на кухне очень способствуют сближению, есть в этом какая-то романтика.
Еве не хотелось отпускать Мирослава домой, хотя она уже не боялась, что её выследят, паника отступила, на смену ей пришло умиротворение. Прошли пара часов, так что она рассчитывала, что Илья Александрович уже давно у себя дома. Перед уходом Миры они обменялись своими контактами в соцсетях.
К предстоящей контрольной по ферментам Ева начала готовиться с воскресенья. У нее были и другие дисциплины, но только биохимия отбирала столько времени, сил и желания жить. Для подготовки к контрольной по физиологии было достаточно одного вечера, для анатомии и гистологии – двух или трёх. Некоторые предметы она могла сдать на «отлично» без подготовки. Ева вспомнила слова своего одногруппника, часто твердившего:
– Биохимия. Она одна, как мать. Как родина.
Она улыбнулась и продолжила учить классы ферментов. У неё было плохое предчувствие по поводу предстоящей контрольной. Ева учила биохимию даже в институте, в промежутках между парами, за что Лиза, уже вышедшая после болезни, называла её биохимической душнилой. Ева понимала, о чём хочет поговорить подруга, без слов, поэтому отложила «Клиническую энзимологию» в сторону.
– Как там с Марком? – Не нужно было обладать экстрасенсорными способностями, чтобы задать правильный вопрос.
– А я думала, ты и не спросишь, – Лиза засмеялась, – только не завидуй, он идеальный.
– Потому
