пробирался в штаб Маньчжурской армии генерала Куропаткина. От матери казашки Коле достались раскосые глаза, а играя с мальчишками в Порт-Артуре, он выучил китайский язык. Под видом китайчонка, он пробирался через японские позиции. После войны о Коле Зуеве писали все русские газеты, по распоряжению императора он за государственный счёт был принят в Оренбургский кадетский корпус, потом поступил в Михайловское артиллерийское училище. Каникулы Николай проводил в семье Бориса Петровича Васильева, и его дочку считал своей сестрой.
В Пскове Николай Зуев раздобыл солдатскую шинель и гимнастёрку, спрятал подальше в вещь-мешок погоны штабс-капитана, и поехал в Петроград, повидаться с Зинаидой. Кто знает, доведётся ли ещё свидеться?!
Зинаида жила в бывшем доходном доме Лидваля на Кронверкском проспекте. В подъезде было сумрачно, открыв дверь, она не сразу узнала Зуева.
– Вам кого товарищ?
– Вас Зинаида Борисовна, – улыбнулся Николай.
– Коля! – бросилась ему на шею Зинаида. Поцеловав в щёку, потащила за руку в квартиру: – Пойдём чего мы в коридоре стоим?!
В прихожей Зуев вешал шинель, а из комнаты вышел высокий, тощий субъект лет тридцати, в тёмно-синем инженерском кителе.17
– Знакомься Коля, это мой муж, – подошла к нему Зинаида.
– Пётр Аркадьевич Таубе, – протянул субъект свою узкую ладонь. Он улыбнулся: – Много о вас наслышан Николай Алексеевич.
Таубе указал рукой на дверь комнаты:
– Прошу в зал.
Правая нога у Таубе не сгибалась.
– Фронтовой подарок? – кивнул Николай на ногу своего вновь приобретенного родственника.
– Да, – вздохнул тот, – презентовали при январском наступлении семнадцатого года под Митавой.
В зале на диване сидел господин лет пятидесяти, с пышными усами, в военном мундире без погон.
– Вы Николай Алексеевич вовремя подоспели, мы как раз собирались пить чай, – указал на стол Пётр Таубе. Он улыбнулся: – На нашем заводе за выполнение революционного заказа выдали премиальными по фунту сахару. Как раз к нам с Зиночкой родственники пожаловали, так что будем кутить.
Он спохватился, и указал на господина сидящего на диване:
– Знакомьтесь, это мой дядя, Александр Александрович Таубе.
Пожимая руку Николаю, Александр Таубе кивнул на своего племянника:
– Раньше фамилия нашего семейства писалась «фон Таубе», но революция отменила чины и сословия, теперь мы просто Таубе. Вы я вижу, Николай Алексеевич тоже в духе времени, солдатскую гимнастёрку надели.
– В офицерской форме, лучше не гулять. Солдатики могут в два счёта пристрелить, – улыбнулся Зуев.
– Да, времена смутные, – вздохнул Александр Александрович Таубе.
– Где вы трудитесь, Пётр Аркадьевич? –
В Российской империи кроме военных, была своя форма у гимназистов, студентов, чиновников, железнодорожных служащих и инженеров.
