Он никого больше не любил и ничего в жизни уже не хотел.
Вдруг за его спиной раздался ужасный крик.
Федя обернулся.
Рыжая стояла в середине комнаты и подобрала юбки до колен.
По полу медленно полз огромный черный таракан, толстый, как грецкий орех, и очень важный.
– Боба! Скорей! Раздави его, раздави его, раздави его!
Боба уже вбегал.
– Кого? Что? Давить?
– Таракана! Таракана! Нет. Подожди, не дави. Я отвернусь и закрою уши. А когда ты его раздавишь, ты крикни погромче: «готово!» – и унеси его.
Рыжая отвернулась и в каждое ухо глубоко засунула по указательному пальцу.
Боба высоко поднял ногу. Но вдруг лицо его расплылось в хитрую улыбку, которая не обещала ничего хорошего.
– Готово!
Рыжая вынула пальцы из ушей и осторожно оглянулась.
Хлоп!
Случилось то, чего Боба никак не мог ожидать. Рыжая открыла рот, закрыла глаза и свалилась на пол, как будто ее срубили. Она упала в обморок. Она действительно, по-настоящему упала в обморок, и ее пришлось положить на постель, расстегнуть и опрыскивать одеколоном.
На даче было нехорошо.
В саду провели черту, и Рыжая сказала:
– До этой черты вам можно ходить без спросу. А если вы хотите идти дальше, надо спросить меня.
А самое интересное было за чертой. Там был забор, который когда-то открыл Феде бесконечность.
Там был огород, и в огороде была малина, земляника, морковка. Там был пруд, и на пруду росли кувшинки. Еще дальше было шоссе и железная дорога. И надо всем – ужасное слово: слово «нельзя». Есть и другое ужасное слово, слово, которое произносится робко, тихо, а потом уже не произносится вовсе: слово «можно?»
– Можно в песок поиграть?
На дворе – куча песку. Но в песок играть нельзя. По нему ходят ногами, и он грязный. В сарае есть дрова и куча стружек и щепок. Кухарка носит их в кухню.
– Можно мне поносить стружек?
– Нельзя. Ты занозишь пальцы и рассыплешь стружки по дороге.
Счастливый Боба! Для него нет запретной черты в саду, проведенной каблуком воспитательницы и возобновляемой каждое утро.
Но и для него есть пытка, общая утренняя пытка всех трех детей. Эта пытка называется прогулкой.
Все дети надевают все чистое: воротнички, галстучки, причесываются, моются. Берут под мышки французский разговорник и идут гулять.
Под большим дубом или у речки расстилают плед. На плед садятся.
– Сегодня разговор № 3. Нелли, начинай.
Нелли читает «отца», а Боба «сына». Потом наоборот. Одна страница читается десять, двадцать раз. Федя еще не умеет читать по-французски, он тоскливо слушает.
Отчего дети теперь всегда молчат? Они не бегают, они ходят как больные, и щеки у них бледные.
Федя теперь молчит почти всегда.
Только после чая,
