Ты руку ушибла из-за меня.
– А ты сейчас из-за меня голову ушибешь. Савельев, я сто раз сказала, что мне от тебя ничего не надо. Лекарства сама в состоянии купить, мне не три года.
– А выглядишь на три. – Он смеется, а у меня от нервов мурашки вокруг пупка бегают. Давно меня так никто не раздражал, как этот самоуверенный длинный козел.
– Зато мне не надо пригибаться, чтобы… – Чтобы проходить в дверные проемы, хочу сказать я, но кретин меня перебивает, заставляя злость литься по венам.
– Да ну, пригибаться придется все равно, спина устанет. Я тебе подушечку под колени подложу чтобы повыше было.
– Ты придурок. – Я не хочу больше ничего говорить и вообще ему отвечать. И знать, что шутку я оценила, ему вообще необязательно. Я хмурюсь от боли в руке, но старательно это скрываю и радуюсь, когда вижу аптеку. Нужно выпить таблетку прямо сейчас, иначе притворяться, что у меня ничего не болит, я больше не смогу.
Савельев заходит за мной, молча стоит в очереди из трех бабок и даже усмехается, когда одна из них ругается с фармацевтом. Он просто находится рядом, копается в телефоне, но, когда мне отдают мои лекарства, подносит свой телефон быстрее моего, оплачивая все покупки. Да чтоб его…
Зачем? Зачем ему это надо? Он вообще не похож на нормального человека, который может осознать свою вину и помочь девушке из добрых побуждений. Я вообще ему не верю, да и откуда этой вере взяться? Мы знакомы пару дней, а проблем от него уже выше крыши.
Выхожу на улицу и неуклюже пытаюсь открыть бутылку воды, чтобы срочно запить таблетку. Одной рукой это делать вообще неудобно, и мистер Шпала забирает воду и возвращает мне уже открытую, молча глядя на то, как я принимаю обезболивающее. Он меня напрягает.
– Болит? – спрашивает, и я смотрю на него, приподнимая бровь. Серьезно? Самый тупой вопрос, который я слышала.
– Нет, приятно покалывает, а таблетку пью, чтобы один придурок от меня отвалил. Скажи, куда перевести деньги, я верну за лекарства. Сколько еще раз повторить, что мне от тебя ничего не надо? – Отправляю покупки в сумку, спускаюсь по ступенькам и падаю. Господи, я падаю! Черт возьми! Кто вообще придумал класть на лестницу плитку? Это же убийство чистой воды! Аттракцион смертельный, как тут вообще ходить можно? Я зажмуриваюсь и за миллисекунду успеваю расстроиться новым травмам, но нос все еще не болит, руки не хрустят, а ступеньки, по которым я должна была скатиться, все еще не впиваются в спину до боли.
Ну не-е-е-ет…
– А если бы не поймал, опять сказала бы, что я виноват? – Одной рукой он хватает меня за талию, ну где-то в том районе, спускает по лестнице и возвращает мне упавшую сумку.
Одной. Чертовой. Рукой.
Мне реально три? Почему он сделал это так просто, словно я и правда маленький ребенок? Теперь он меня еще больше бесит.
– Нет, в этот раз виноват придурок, который решил, что скользкая плитка на ступеньках – это прикольно.
Спасибо
