снова и снова принимал «резолюцию о просьбе правительству рассмотреть статус наследственных вождей в Транскее»{75}. Так и было сделано, с той аргументацией, что наследственная власть вождя означает авторитет во всех отношениях, даже в отношении родителей в домашних делах, и потому она необходима, чтобы вновь придать единство и целостность семейной жизни. Доклад Комиссия по экономическим проблемам туземного населения в Южной Африке (1930–1932) сообщает нам, что уважение к вождю и его семье – это «…качество, глубоко укорененное в среде банту. Значительное количество образованных туземцев, никогда не живших под властью вождя, очень настойчиво призывали… к некоторым мерам по восстановлению этой формы власти»{76}.
Для африканца вождь был духовным представителем и верховным жрецом племени; он был высшим судьей, а также военным предводителем. Традиции былой славы, власти и независимости не умерли. Д-р Моника Хантер в своем анализе войны в Пондоленде ясно показывает, насколько жива и как сильна память сегодняшнего народа пондо во всем, что касается былой славы племени и власти вождя. До сих пор есть возможность выявить традиционные принципы организации армии и элементы лидерства; возможно даже узнать довольно подробно детали, относящиеся к племенным обрядам, совершаемым для того, чтобы укрепить силы и мужество воинов и добиться их неуязвимости в сражении{77}.
Прежде всего мы замечаем, что в данном случае антрополог смог реконструировать этнографию войны на основе сведений, сохранившихся в памяти живущих людей. В качестве традиции прошлое такого феномена, как туземное ведение войны, никоим образом не умерло, и нет необходимости реконструировать его в любом другом смысле, кроме как в смысле исследования до сих пор существующей устной составляющей племенного знания, его сегодняшнего влияния на престиж, ценность и важность власти вождя. Институциональный аспект тоже не полностью уничтожен. Значительная часть той социальной организации, которая изначально была обусловлена именно интересами ведения войны, все еще существует; вожди, помощники вождей и предводители крупных и мелких отрядов воинов, в силу своего предписанного традицией наследственного положения военных лидеров, все еще исполняют некоторые из своих прежних – административных, судебных и религиозных – обязанностей. Во время краткого пребывания в Свазиленде, где власть вождя и военная организация имеют сходство с теми, что существуют в Пондо, я мог наблюдать старые воинские структуры и оценить их новые функции. Сегодня они действуют как важные образовательные агентства или большие трудовые лагеря, а также выступают в качестве обязательных составляющих элементов отправления магических и ритуальных действий, оставаясь неотделимыми от самой сущности племенной власти, власти вождя и даже семейной организации свази.
До какой степени все это оказывает влияние на
Report of the Native Economic Commission, 1930–1932. Par. 35.
