общественно-экономической формации, будучи направлено на воспроизведение исторически данных комплексов, выражающих общие типы социальных отношений и культуры, тем самым необходимым образом предполагает учет определенной последовательности развития. Однако в каком смысле следует понимать в данном случае идею последовательности развития? Означает ли данная идея наличие общеобязательной «нормы», согласно которой общественные формации сменяют друг друга? Мы специально останавливаемся на этом вопросе, ибо неправильное его понимание часто ведет к различного рода недоразумениям и вульгарной трактовке учения о формациях.
Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо прежде всего выяснить те функции, которые понятие «формация» выполняет при классификации исторического процесса. Конкретизируя проблему, можно ее сформулировать следующим образом: выражают ли обязательным образом воспроизводимые понятием «формация» типы социальных отношений и культуры последовательную смену различных этапов поступательного исторического развития человечества, или же понятие «формация» может выражать также и качественно различные и в целом исторически «равноценные» проявления какого-либо общего этапа развития? Нам думается, что хотя важнейшей функцией понятия общественной формации и является воспроизведение последовательно следующих этапов поступательного развития человечества, было бы, однако, ошибочно не видеть и другую функцию, которую оно выполняет в общем процессе исторического познания. Эта функция состоит в выражении понятием «формация» и различных «эквивалентных», и «параллельно» идущих планов исторического развития[141].
Непосредственным поводом для постановки данной проблемы служит бесспорный факт качественно различных путей, по которым шел общий процесс образования раннеклассовых обществ. Этот факт уже неоднократно отмечался в нашей литературе. Представляет, в частности, интерес статья Л. С. Васильева и И. А. Стучевского, в которой авторы руководствуясь данным К. Марксом анализом трех видов первобытных общин (античной, германской и азиатской), пытаются обосновать равноправие трех различных путей перехода из «первичной» (доклассовой) во «вторичную» (классовую) формацию[142].
Основная задача, которую ставят перед собой Л. С. Васильев и И. А. Стучевский, состоит в том, чтобы показать неправомерность рассмотрения характерных для античного мира процессов образования классовых обществ в качестве эталона и для других районов земного шара. Характеризуя, в частности, специфику образования классового общества у древних германцев, они пишут: «Такова вторая модель. Из контекста “Форм, предшествующих капиталистическому производству” явствует, что эта модель по идее самого Маркса – была вполне равноправной с первой (т. е. с античной. – Э.М.) и отражала вполне самостоятельный и параллельный с первым путь развития от первичной (доклассовой) формации до вторичной (классовой)…
В этой связи необходимо отметить трудности и проблемы, которые порождает задача осмысления столь важных для сравни тельного изучения истории понятий, как понятие исторической «эквивалентности», «параллельности», «равноценности» социально-исторических систем. Эти трудности возникают в силу невозможности однозначного определения этих понятий. С одной стороны, для историко-материалистической концепции, исходящей из идеи «стадиального развития человечества», исторически «эквивалентными» естественным образом выступают прежде всего структурно однотипные процессы истории. Но, с другой стороны, понятие исторической эквивалентности (параллельности) приложимо и к таким структурно разнотипным процессам истории, которые в качественно различных планах выражают один и тот же общий этап развития общества.
См.:
