приснилось… А может, и правда стреляли. У Витьки в доме. Из ружья… Он ружье купил, охотничье…
– В доме стреляли?
– Мне показалось, что в доме. Глухой такой выстрел. Если бы во дворе, по-другому бы звучало… Я у Витьки утром спросила, он сказал, что не было ничего. А сам напуганный такой…
– Напуганный?
– Не то чтобы уж очень, но обычно он хорохорится, а сегодня какой-то тихий был, пришибленный. Но встревоженный. Я спросила, чего он такой, он сказал, что дождь на нервы действует.
– Дождь всем на нервы действует.
– А Василия, значит, убили?
– Несчастный случай, – на всякий случай соврал Павлов.
– Машина сбила?
– Машина.
Ямщикова убили в районе двух часов ночи. Судя по истории перемещений его телефона, в два часа тридцать минут угнанный микроавтобус уже находился в городе. Сам же Ямщиков в это время уже лежал в темноте на обочине дороги. Убить его мог Шарьялов. Убить, угнать машину, бросить ее за городом, вернуться домой, а первым автобусом снова отправиться в Волговодск. А потом сжечь микроавтобус. Не сообразил сделать это сразу, поэтому вернулся.
– А Шарьялов на работу ехал, не знаете?
– На работу.
– А когда рабочий день начинается?
– У них не рабочий день, а смена. Начинается в семь утра.
Узнать, когда Шарьялов прибыл на работу, будет нетрудно. Если без опозданий, то вряд ли машину сжег он. Хотя мог и успеть… В общем, возможный маршрут его передвижений нужно составить, расчет времени произвести.
– А выстрел из ружья вы в первом часу слышали?
– Ну, может, и приснилось.
– В первом часу?
– Где-то без двадцати час было, я на часы глянула. Еще подумала, смогу заснуть или нет… Заснула. Сразу заснула!..
– И как Шарьялов стучал в калитку, не слышали?
– Не слышала.
Максим пожал плечами. В двадцать минут первого Ямщиков находился дома, в кого же тогда стреляли из ружья? Или и в самом деле Арине Ивановне выстрел приснился. Дождь по крыше стучал, на подоконник капало, могло и присниться.
Максим поблагодарил за чай, вышел из дома, позвонил своему подчиненному, поставил задачу, отправил Гуцулова на комбинат – узнавать про Шарьялова. Трогать подозреваемого пока не велел.
Он вернулся к дому Шарьялова, еще раз осмотрел двор и заметил резиновые сапоги у ржавой бочки, куда стекала дождевая вода. Сапоги мокрые как снаружи, так и внутри, но чистые. Тряпка валялась, которой эти сапоги мыли. Там же на старой табуретке лежала тряпка почище, на земле валялся кусок мыла. И всеми этими предметами, казалось, недавно пользовались. Дождь уже третий день льет, грязь на тряпке, которой мыли сапоги, уже бы размокла, а там все еще комочки, еще не размылись. И сапоги внутри не совсем еще намокли. Не так уж и давно их поставили. А мыли зачем?.. И дверь, возможно, мыли. Тряпкой, которая лежала на табуретке. Тряпкой с мылом. Зачем?
Павлов услышал хлопок, с которым захлопнулась крышка багажника. И вспомнил про «Гранд Чероки», стоявший у дома из красного
