у нее мерзкий. Ну, или я предвзята. Интересно, чего ей понадобилось спустя столько лет? Не будет же она устраивать мне сцены? Теперь-то, когда мы совершенно точно расстались с Игорем, в этом нет никакого смысла.
– Да?
Я страшно довольна тем, как ровно звучит мой голос. В нем нет абсолютно никаких красок. И если бы не легкое удивление, меня можно было бы упрекнуть в наигранности. А так – просто перфекто.
– Мы могли бы поговорить?
– Не уверена, что у нас есть общие темы для беседы.
– Есть, – цедит сквозь зубы. – Поверь мне.
Если так… Перевожу взгляд на Валюху.
– Я отлучусь пописать.
Губы Ларисы брезгливо поджимаются. Моя помощница одаривает ее невинным взглядом. Прячу улыбку за стаканом с водой. Валюху многие недооценивают из-за ее эксцентричности. А зря. У нее светлая голова и бульдожья хватка.
Жена Игоря занимает место напротив, вцепившись в меня острым, как скальпель, взглядом.
– И что он в тебе нашел? Ну, ведь каких только у него не было… Ты даже не самая красивая. Далеко не самая…
– Что ж вы у меня спрашиваете? – удивляюсь, чтобы не показать, как меня задело не то даже, что я не самая красивая, о нет… А то, что жена Молотова в курсе – в чем-то мы с ней очень даже очень похожи. И совершенно точно одинаково несчастны. – Поинтересуйтесь у первоисточника. У вас ко мне все?
– Зачем он тебе? Ты молодая. Богатая. А он… Ты знаешь, какой он.
– Вы что-то путаете, Лариса. Нас с Игорем уже давно ничего не связывает. Боюсь, если у вас опять возникли какие-то подозрения, вы пришли не по адресу.
– Не ври мне! – визжит она. – Никакая другая не заставила бы его подать на развод!
Пульс в ушах стучит так часто, что, кажется, звук сливается. Это почти сирена.
– Опять соврала, что залетела? Думаешь, если этот номер прокатил один раз, то и второй прокатит?
К горлу подкатывает желчь. О чем она, мать его, толкует? Какой «один раз»? Какой «прокатил»?
– Лариса, я вас не понимаю. Как я уже сказала, мы с Игорем давно не вместе.
Я смело встречаю ее змеиный взгляд. Лариса – моя полная противоположность. И дело не в том, что она меня намного старше. Я длинноволосая брюнетка, она – стриженая блондинка. Мой папа – казах. Она – чистокровная славянка. Я – невысокая. Она – модельного роста. И так далее. Если отталкиваться от мысли, что у каждого человека есть какой-то предпочтительный типаж, то типаж Молотова для меня остается загадкой. Не удивлюсь, если ему вообще все равно, кого трахать.
– Не верю… – шепчет Лариса. – Баб у Игоря всегда было много. Но уходил он лишь однажды. Когда ты соврала, что залетела.
Я не врала. И к тому же, что значит – уходил? К кому? Уж точно не ко мне. Будь так, моя жизнь сложилась бы совершенно иначе.
– Ваше дело. Но мне к сказанному добавить нечего.
Я утыкаюсь
