Я просто почувствовала себя пылинкой в буквальном смысле этого слова.
Меня удивляло все – полог прозрачности, невидимости, боевые пушки, маневренный пульт управления, камеры слежения и остальное. Люди на моей планете до сих пор спорят, есть ли жизнь еще где-то, кроме Земли, даже не догадываясь, что здесь целый мир – свой, неповторимый, ни на что не похожий.
Наша экскурсия продлилась довольно долго, а потом Оливер меня привел в зал с панорамным экраном и все…, я пропала.
Уткнувшись в толстое стекло лбом, я рассматривала звезды, которые были рассыпаны повсюду, и не могла ими налюбоваться. Казалось, они так близко, стоит только протянуть руку.
– Анетта, с тобой все в порядке, – внезапно на мое плечо легла мужская ладонь.– Ты уже столько времени стоишь, словно статуя.
Я посмотрела на Оливера и вздохнула:
– Тут потрясающе! – и это было самой настоящей правдой.
Мужчина довольно улыбнулся и промолчал.
Внезапно в темноте за экраном что-то вспыхнуло, но тут же погасло. А потом еще раз и еще. Это было похоже на светомузыку, которая невольно притягивала взгляд.
– Что это?
Мы приближаемся к системе Зверс. Ее окружает плотный пояс движущихся астероидов. Именно они издают такое сияние. Их своеобразная особенность.
– Это система обитаема?
– Нет, – Оливер покачал головой. – Там целый ряд небольших планет, но они непригодны для жизни абсолютно. Безжизненная территория, если можно, так сказать.
Я вновь уставилась на экран.
Наш корабль подлетел поближе, и сейчас мне прекрасно были видны огромные булыжники, которые двигались словно пушинки в открытом космическом пространстве.
– Удивительно! – вздохнула я.
– Ты выросла на отсталой планете, и многое будет для тебя в новинку. Но скоро ты освоишься.
Обернувшись к Оливеру, уточнила:
– Как мы понимаем друг друга? Даже на Земле живет огромное количество людей, разговаривающих на разных языках, а тут…
– В межгалактическом союзе принято детям вживлять специальные капсулы, которые позволяют нашему мозгу воспринимать любой язык как родной. Тебе, как и мне, эту процедуру провели при рождении.
– Вживлять? – ужаснулась, представив внутри себя непонятную схему.
– Не переживай, капсула растворяется в течение года, и прописывается в твое ДНК, частично изменяя его. Это безопасно.
Слова Оливера меня не успокоили, наоборот, вопросов стало еще больше.
– Скажи, я могу вернуться домой?
– Нет, – мужчина покачал головой. – Пойми это связано с тем, что ты о себе практически ничего не знаешь. Твое место в родном мире.
– Если правильно понимаю, много лет назад я лишилась этого мира?
На лице Оливера появилась суровая маска. Он уставился на прозрачный экран и сухо, и как-то отстраненно, произнес:
– В тот день вся наша раса лишилась привычной жизни. Гроххены напали неожиданно. Наш народ просто-напросто
