наверное, раз.
– Ладно, Света, иди в школу.
Света уже опоздала на первый урок, ей не очень хочется идти туда.
– Может, я посижу с мамой, а ты поспишь? – говорит она. С мамой нужно быть все время рядом, только за лето у нее два раза западал язык, что останавливало дыхание, и еще два раза падало давление до пятидесяти. Девочка знает, что нужно делать в таких случаях.
– Не надо, я на работе подремал, – отвечает папа.
– Па, у нас половина не ходит, мелким так вообще разрешили не учиться, – говорит Светлана. – Эпидемия же.
– Иди, иди, – настаивает отец. – Не нужно прогуливать.
Он упрямый человек, очень хочет, чтобы она училась, видит же, как обстоят дела, и все равно гонит ее в школу, а еще две недели назад говорил с ней о поступлении в Лесгафта. Девочка об этом, конечно, только мечтать может, в этом году она ни разу не делала уроки. Да и в прошлом почти не делала, скатилась на двойки. Она подумывает о том, что как только исполнится шестнадцать, а это уже через два месяца, ей придется искать работу… Какая тут школа.
– Ладно, папа, – говорит Светлана, идет в свою комнату и поднимает с пола у кровати почти невесомый рюкзак. Учебников там нет, всего две тетради да пенал со старыми, изгрызенными ручками. Заглядывает в комнату. – Я пошла.
– Иди. – Отец делает рукой знак, которым еще до беды подбадривал дочь на соревнованиях. В те далекие и счастливые времена, когда она еще выступала.
Пахом. Он вымахал до метра восьмидесяти семи. Он самый высокий в их классе. Света тоже не маленькая, но Пахом выше нее почти на голову. Нога у него каких-то нечеловеческих размеров, любящая мамаша покупает ему дорогие кроссовки размера, наверное, сорок шестого. Этого лося его мамочка зовет Владик. Владик! А этот Владик, как говорят в школе, конченый… Он и в школе ведет себя как урод, и во дворе. Он всегда был выше и сильнее других, кулаки распускал – не стеснялся. А теперь его даже ребята из одиннадцатых классов побаиваются. Света не заметила его: он жил в соседнем доме, парадная прямо напротив детской площадки, через которую девочка шла к улице Фрунзе. Пахом стоял с двумя мальчиками помладше. Как она могла его не заметить?!
«Урод, тоже не пошел на первый урок!»
И конечно же, он ее видит, ну а как иначе? Молодой человек сразу кричит довольно грубо:
– Э, Фома… Здарова! – Это он ей. И тут же поясняет двум своим приятелям: – Эта стремная со мной в одном классе учится.
Мальчики смотрят на нее, ухмыляются, знают, что Пахом этим не ограничится, ждут продолжения. Света тоже это знает, даже не поворачивает головы, быстро проходит мимо, хотя понимает, что одной фразой их общение не закончится.
– Фома, а ты че лифчик надела, а сиськи че, забыла надеть? – орет Пахомов на всю улицу.
Он сам и два пацана, что стоят с ним, смеются. У Пахома все шуточки такие. Урод, он всегда таким был. Светлана ускоряет шаг, ничего не отвечает, но прекрасно слышит следующее пояснение о себе:
– Пипец она
