внутренний монолог, убираю руки и, вздохнув, помогаю Лере слезть со столешницы. Молча киваю на диван кухонного уголка и, получив вместо ответа робкий взгляд, отхожу к кофемашине за порцией свежего кофе.
– Лера, – начинаю осторожно. – Он, конечно, мудак, но я уверен, что Богдан тебя любит.
– Любит? – запахивая халат, горько усмехается и, отвернувшись к окну, интересуется: – А ты бы тоже так поступил? Ну… С твоей женой или девушкой.
– Мы сейчас не обо мне говорим, – отзываюсь, стиснув челюсти и, поставив перед ней парующую чашку, стараюсь отвлечь: – Голодная? Может, омлет сделать?
– Нет, – морщится и, отпив кофе, сознаётся: – Мы с Анькой вчера немного перебрали, так что…
– Немного? – улыбнувшись, наливаю кофе ещё и себе и сажусь напротив, тут же напомнив: – А по телефону мне так не показалось.
– В смысле? – поперхнувшись кофе, выпаливает Лера и, округлив глаза, бледнеет. – Только не говори, что я тебе звонила?
– Хорошо, не скажу, – киваю, едва сдерживая улыбку, а она с протяжным стоном наклоняется и упирается лбом в столешницу.
– Боже, – бормочет приглушённо и, вскинув взгляд, уточняет: – Прости, надеюсь, я ничего такого не сказала?
– Да, нет, всё стандартно, – качаю головой и, глянув исподлобья, напоминаю: – Все мужики – козлы, жизнь – боль… Давай лучше поговорим.
– Не о чём, – дёрнувшись, отворачивается.
– Что дальше? – продолжаю напирать. – Решила поставить точку? Готова?
– Не знаю, – стискивает чашку до побелевших пальцев и, покачав головой, выдыхает: – Как такое простить? В нашу годовщину… с этой… Она же его помощница. А если Богдан её не уволит, значит, они будут видеться ежедневно. Я не смогу.
– А если уволит? – намекаю аккуратно.
– Что им мешает видеться вне работы? – фыркает Лера и, смахнув текущие слёзы, спрашивает: – Как давно это длится?
– Не знаю, – вру и, стойко выдержав её пристальный взгляд, пожимаю плечами: – Если бы давно, я бы знал.
– Врёшь ведь? – сводит брови на переносице и жалобно просит: – Ну скажи, Богдан.
– Зачем мне это? – продолжаю невозмутимо, прекрасно понимая, что не могу раскрыть ей правду. Подавшись вперёд, беру её за руку и добавляю максимально весомый аргумент: – Ты думаешь, я бы не воспользовался этой информацией в своих целях?
– Ну-у… – выдыхает растерянно и, покраснев, высвобождает руку.
– Вот видишь, – тянусь к порядком остывшему кофе и удивлённо уточняю: – С чего ты вообще это взяла?
– Аня сказала.
– Больше слушай эту Аню, – отмахиваюсь с раздражением в голосе.
– Так она с этой… как её там, – морщится, вспоминая имя любовницы Богдана. – Альбина, да? – молча киваю, а Лера завершает мысль: – Они с Анькой общаются. Видела на тренировке.
– А ты не подумала, что эта самая Альбина, – исказив голос, повторяю и, мысленно успокаивая себя, что эта
