хлопнул её по капоту дядя Серёга. – Сам купил.
– На стипендию что ли? – со скрытой завистью хмыкнул Данила.
– Да какой там! За бугор на шабашки иногда ездит, а там баксами платят. Прошлой зимой почти два месяца в Китае прожил, потом по весне ещё в Турцию мотались, а приехал – сразу тачку купил. Сейчас, вот, вернётся, тоже что-нибудь привезёт. Надеюсь.
– А когда, говорите, вернётся? Через две недели?
– Да, ровно через две. Так, где тут они у меня… – дядя Серёга полез по банкам с железками. – Мать гордится им, а я, если честно, всё равно думаю, что нормальный мужик не должен по сцене скакать. Нормальный мужик – он же, как фура… Так, я что-то не понял, – почесал в затылке, – куда я их сунул-то? А! Точно! – Полез в ящик на стене. – Мужик, говорю, он как фура: главное в нём не красивая кабина, а надёжная ходовая. Ну и что, что рожей вышел? Ну и что, что данные? Талант, эта, как её… харизма… Тьфу! Да если бы я, как он, яйцами на публику тряс, вместо того чтобы делом заниматься, не было бы у них сейчас ни дома этого, ни машины, ни нового телевизора. Ничего бы не было! И всё, что у них есть – это исключительно благодаря моему трудовому геморрою. Так и запиши!
– Так вы же говорите, сам купил?
– Сам… Вот, держи, – протянул Даниле массивную связку ключей. – Больше назанимал, если честно. Но отдаёт-то, угадай, кто? – Выдержал паузу. – Вот то-то! Сам он, ага…
Данила перебирал ключи, и, стоило пальцам коснуться потемневшего железа, мгновенно вспоминал какой от чего. Сердце тоскливо сжалось.
– Дядь Серёг, как же так случилось-то? Ну, с батей? В голове не укладывается.
– Так бывает, – нахмурился тот, – это жизнь. К тому же, бухал он в последнее время.
– Странно. За ним, вроде, особо не водилось.
– Дурное дело не хитрое. Может, с бабой не склеилось, может, просто вожжа под хвост попала. Не знаю. Ты о себе лучше думай, как будешь теперь. У тебя категория-то какая? А то, давай, может, попробую тебя в напарники к рейсовым дальнобоям пропихнуть?
– Я чёт вообще ничего не понимаю… Как не знаете, вы же друганами были? Брата́ми друг друга называли, полжизни в рейсы вместе ходили?
– Да не работали мы с ним уже года полтора как! – раздражённо вспылил вдруг дядя Серёга. – И я в другую контору подался, и он… Э! Чего там говорить! – Махнул рукой. – Не осталось у нас с ним ничего общего. Разошлись дорожки. Так тоже бывает.
Данила ошарашенно молчал. Для него дружба отца и дяди Серёги была эталоном, с самого рождения на неё смотрел, по её образцу и с Киреем братались. И главное, отец в письмах ни слова, ни полслова о размолвке!
– И ты это, Дань… не дай бог, узнаю, что за старое взялся, так помяни моё слово, – дядя Серёга поднял к его носу кулак, – прибью.
– Да не, я и собирался. Не дурак. А вы это… баблишком не выручите на недельку? Я отдам, чес слово!
– Ларёк грабанёшь, как в старые, добрые?
– Да не, ну правда, завязал я, дядь Серёг! Заработаю, не вопрос, мне просто на первяк перекантоваться… – Запнулся об его изучающий взгляд. – Нет, ну если нет, то
