Дух Святой, как голубка, парил над водою», – так надо бы исправить текст Синодального перевода.
В то время, когда Дух Святой является в виде голубки, облако осеняет эту сцену, «и глас из облака бысть, глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, о Нем же благоволих». «О Нем же благоволих…» – ἐν ᾧ εὐδόκησα – «Которого Я люблю». Я уже говорил, что греческое слово ευδοκία – это «любовь Божия».
«…Которого Я люблю». Тот, кто читал Ветхий Завет по- славянски, должен знать эту формулировку, но в несколько ином виде: «Сын твой возлюбленный, которого ты любишь» (курсив мой – Г.Ч.). «Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь» (Быт 22: 2). Это о жертвоприношении Авраама. Не случайно как святоотеческая традиция, так и средневековое искусство сопоставляли эти две сцены – жертвоприношение Авраама и шествие Иисуса на Голгофу. Подобно тому, как Исаак несет дрова в гору, Иисус несет на Голгофу Свой Крест. Итак, в Ветхом Завете употреблено слово «единственный», по-еврейски
«Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь…» – так в Синодальном переводе Ветхого Завета. Но в греческом варианте, в Септуагинте (переводе семидесяти толковников), сказано именно так, как в Новом Завете, в Евангелии от Матфея: «Возьми Сына Твоего возлюбленного (ἀγαπητόν), Которого Ты любишь». Так что у Матфея – прямая отсылка к Ветхому Завету. Подобно Аврааму, который готов принести в жертву Исаака, Бог приносит в жертву Сына Своего. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего…», там сказано «единородного» (μονογενής) и употреблено прилагательное яхи́д – «…Сына твоего единственного, которого ты любишь».
Так тексты из книги Бытия о жертвоприношении Авраама и из третьей главы Евангелия от Иоанна с фразой, исходящей из уст Иисуса: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного…» (Ин 3: 16), – оказываются связанными воедино со словами, прозвучавшими из облака в момент Богоявления: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф 3: 17).
В этих словах тоже уже присутствует крест – «отдал Сына Своего…» Как в сцене Сретения через детали текста мы видим крест, так и здесь, в сцене Богоявления, мы видим крест в словах «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение».
Специалисты, занимающиеся иконой, могут подтвердить: каждую икону надо уметь читать, вглядываясь в мельчайшие детали. И каждый евангельский текст надо читать так же, вглядываясь в детали, потому что именно в деталях можно увидеть очень важное послание Бога, какую-то очень важную Весть. Поэтому необходимо знать язык, на котором написан этот текст (не греческий или иврит – лишь очень немногие в двадцатом веке могут позволить себе роскошь знать эти языки так, чтобы читать на них Священное Писание). Надо знать язык Писания, чтобы узнавать в словах Нового Завета образы и места, соответствующие образам и местам Ветхого Завета. Надо уметь сопоставить один текст с другим и узнать, скажем, в Евангелии от Матфея
