Я все еще не мог осознать, что его больше нет … Слезы опять застлали мне глаза. Всхлипнув, я перевел взор на второй гроб – закрытый. Мама …
– Почему они закрыли ее?! – дернул я за руку Виктора Бельского. – Я хочу увидеть ее! В последний раз …
– Арт, – приглушенным тоном ответил дядя. – Нельзя … Твоя мама, она … Нельзя.
Последнее «нельзя» камнем упало мне на сердце.
– Подойди и попрощайся …, – Виктор легко подтолкнул меня к гробам родителей.
На ватных ногах я подошел к ним. Легко коснулся мертвых ладоней отца, сложенных на животе. Потом положил свою ручонку на последнее пристанище мамы. Почему-то мне было страшно представить то, что находится внутри. И от этого сердце сжалось еще сильней …
А потом я повернулся к присутствующим. Несколько десятков пар глаз неотрывно наблюдали за мной. Напускной трагизм, скука и нетерпение – все это отчетливо читалось в обращенных на меня взорах.
– Как же я вас всех ненавижу …, – прошептали губы Артефакта Бельского. – Придет день и …
Маленький осиротевший человек так и не закончил свою фразу, потому что в этот момент Виктор Бельский вновь взял его за плечи и увел в сторону …
Сквозь слезы я увидел ее – единственную, кого хотел сейчас видеть! Вик вырвала свою ладошку из руки графа Ландоу и подбежала ко мне. По-детски искренне обняла.
– Арт, я с тобой …, – прошептала она, и сразу же боль в сердце отпустила меня.
Вик нежно взяла меня за руку и развернула к себе. Я смотрел в ее преданные глаза и испытывал смешанные чувства. С одной стороны мое сердце таяло от любви к этой девочке, а с другой … С другой она была для меня чем-то вроде развлечения – своего рода, забавного милого домашнего питомца. Я тонул в ее голубых глазах и никак не мог разобраться в этих противоречиях.
По всей видимости, она это почувствовала.
– Арти, что с тобой?! – в ее очах появились слезы. – Я не узнаю тебя в последнее время …
И тут до меня дошло! Сейчас я смотрел на нее так, как смотрели бы два совершенно разных человека. Один – ее любящий Арт, который к этому времени уже был «телепортирован» Жезинским в другой мир, а второй – циничный наследник великого рода Бельских – маленький заносчивый гений, исполненный скрытых возможностей. Эти два человека были настолько для меня несопоставимы, что мне неожиданно стало стыдно перед этой девчушкой.
Тем не менее, Арт покровительственно положил ладонь на хрупкое плечико. Дрогнувшим, но самоуверенным голосом я произнес, склонившись к ее ушку:
– Не переживай так, Вик, – холодно ответил я. – Все будет хорошо …
А потом зал внезапно встал на дыбы, и я испытал чудовищный по своей силе приступ головокружения. Окружающее пространство завертелось со скоростью центрифуги. Меня вырвало … Каким-то чудом совладав с собой, я вновь открыл глаза, отер губы и оторопело осмотрелся. Сенсодвор исчез. Я опять стоял в катакомбах Лабиринта.
