воды и залпом осушил стакан. Делая глубокие вдохи, словно пловец перед прыжком, он взял из рук Колина упаковку с двумя оставшимися кусочками амарантовой ерунды и отправил оба себе в рот.
Он чувствовал, как давят лишние килограммы – не меньше двухсот – на позвоночник. Даже держать голову прямо казалось настоящим безумием, не говоря уже о том, чтобы передвигаться на тумбообразных ногах. Он – а точнее, мужчина, чье тело стало его временным пристанищем, – стоял в темной комнате и смотрел на маленькую сухонькую женщину, лежащую в кровати под тонкой простыней. Рот открыт, губы шевелятся, и по щеке сползает слюна. Ресницы чуть подрагивают, но она не просыпается – наверное, видит какой-то сон. Влажные липкие волосы прилипли к лицу и смотрелись теперь черными червями, норовящими проникнуть в ноздри, глотку, глаза, уши. Проникнуть и захватить ослабившее контроль над реальностью тело.
Мужчина тяжело дышал. Ему было трудно стоять, а еще труднее решиться на то, ради чего сейчас сжимал подушку в своих лопатообразных руках.
– Нет, нет, нет! – хотел закричать Тайсон, но, как в кошмарном сне, не мог произнести не слова.
Он пришел в себя, почувствовав, как Колин бьет его по щекам, и только потом услышал крик и сумасшедший собачий лай – если даже Ломоть соизволил выбраться из его кровати, значит, произошло что-то серьезное.
– Что… – дыхание сбивалось. – Что произошло?
– Ты как-то странно захрипел, заскулил… Ломоть, бродяга! Ну ты молодец! Как любит тебя, а?
– Еще бы, – машинально потрепал Тайсон пса по лохматой голове. – Я ж его кормлю.
– Так че там было?
– Он, кажется, хочет убить старуху.
– Старуху?! – заорал Колин, чем вызвал очередную истерику у бедного пса. – Все, все. Молчу.
– Старуха. Она спала, а он… стоял над ней с подушкой в руках. Не знаю… Мне показалось, он хочет ее убить.
– Что за жесть. Может, тебе к врачу сходить?
– К какому? – Тайсон застонал, откинулся на диванные подушки и закрыл глаза.
– Ну. К этому. Как его. К психиатру. – Колин глянул на часы и сделал вид, что жутко торопится. – Я пойду. Ты это… Не ешь эту гадость больше. Может… у тебя аллергия?
– Ага, аллергия. Из-за которой я раздуваюсь до двухсот килограмм и начинаю убивать спящих старух.
– А эта старуха… Она… “Оболочка”? – уже в дверях обернулся Колин.
– А черт ее знает. Вали уже.
Ему просто жизненно необходимо остаться одному и подумать.
***
К утру он вымотал себя до рвоты. Организм отказывался принимать даже крохотную малинку, выворачиваясь наизнанку всякий раз, стоило ему только подумать о еде. Тайсон съел целых три коробки амарантового печенья после того, как ушел Колин, перерыл сотни сайтов и фотографий людей с лишним весом, но ни на йоту не продвинулся к решению загадки, которую загадывал его собственный мозг.
Зазвонил телефон. Все еще прижимая
