и дружба их вновь стала налаживаться? Фред ежедневно выходил на планету, то, что совершилось через три месяца после ссоры, могло совершиться раньше. Если бы убийство произошло до спасения Аркадия, мотивы были бы естественней.
– Очевидно, имеются причины, почему смерть Редлиха не могла совершиться раньше.
– Именно. Иначе говоря, появляется новая загадка: слишком, так сказать, поздней расправы с Редлихом.
– И получается по Сидорову: одна загадка разъясняется путем создания другой загадки.
– Даже двух других загадок, – хладнокровно заметил Генрих. – Я имею в виду, что убийцей был Аркадий, а это физически невозможно. И что он свел счеты с Фредом в тот миг, когда уже не мог желать ему вреда, ибо был ему обязан собственным спасением.
В дверь постучали. В комнату вошла Анна. Рой, поднявшись, предложил ей сесть. Она села, положив руки на колени. Бледное лицо и неровное дыхание показывали, что она волнуется. В салоне во время общего обсуждения она держалась гораздо спокойней. Она смотрела на одного Роя. Рой учтиво ждал.
– Я не помешала? Вы, вероятно…
Она говорила с таким смущением, что Рой пришел ей на помощь:
– Вы хотите сказать нам что-то важное, друг Анна?
Она справилась с голосом, но говорила медленней, чем в салоне:
– Не знаю, важное ли. Для меня это, конечно, важно. Я не сказала вам о моем отношении к Фреду… Я не хотела при всех говорить о своих чувствах.
Она опять замолчала, нервно сжав руки. Рой, немного подождав, заговорил сам:
– Мы с братом, кажется, догадываемся. Вы были влюблены в Редлиха?
Анна только молча кивнула.
– А Аркадий влюблен в вас? И он ревновал вас к Фреду?
– Он жалел меня, – сказала она глухо.
Рой переглянулся с Генрихом. Генрих, не вмешиваясь в разговор брата с Анной, наблюдал за ней. Рой стал задавать Анне вопросы. Он не собирается вторгаться в душу, его служебная обязанность – исследовать действия, а не чувства, но в непостижимом происшествии на Альтоне чувства, вероятно, диктовали действия…
– Я не хочу ничего скрывать, – прервала Анна. – Для того я и пришла сюда. Дело в том, что я – невеста Аркадия. И уже давно, еще до командировки на Альтону.
Теперь она говорила свободней. Был какой-то барьер, препятствовавший признанию, и она его преодолела. Она рассказывала, как познакомилась с Аркадием за месяц до отлета на Альтону, как он понравился ей, а она ему, как они колебались, объявить ли о своем решении пожениться и отказаться от интереснейшей командировки, так как на дальние планеты супружеские пары не берут, или воздержаться от близости на три года, до возвращения с Альтоны. Аркадий упрашивал ее остаться на Земле, решение лететь принадлежало ей. Они дали друг другу слово не переступать на Альтоне границ дружбы. Они держались этого слова. Никто бы не мог упрекнуть их, что они нарушают законы, установленные для дальних экспедиций.
А
