ты в пожарных сидеть будешь? – сказал я, не опасаясь обидеть потенциального тестя, так как уже знал, как он к своей службе относится, не желает мужа-пожарного своей дочери и, наверняка, не захочет видеть в пожарных своего сына.
Марат же явно гордился отцом и после моих слов резко дёрнулся в мою сторону.
– Сядь! – стукнул по столу Загит. – И слушай, что тебе умный человек говорит.
– Ба–аать!.. – не веря своим ушам, попробовал возразить Марат.
– Хочешь, чтобы твоя жена со слезами каждый раз тебя на службу провожала, боясь, что видит последний раз? – резко ответил сыну Загит. – Или хочешь, чтоб матери орден вместо тебя вручали? Хватит с неё! Достаточно настрадалась!
Последние слова Загит произнёс медленно и очень жёстко.
Мы с Галиёй и Оксаной сидели, притихнув, за столом и наблюдали эту битву титанов. Воздух, казалось, искрился. У Марата ноздри раздувались от переполнявшего его адреналина. Но авторитет отца сделал свое дело – через пару минут он успокоился. Остаток вечера прошел более-менее спокойно.
Едва торт испекся, я ушел, чтобы не мешать семье подруги праздновать возвращение сына. Чизкейк получился, так что возвращался домой я в отличном настроении. Акелла не промахнулся, несмотря на все происки Шерхана!
Сейчас это главное. А с Маратом будем решать позже. Отношения наладить надо, но процесс этот будет непростой. Чую, без мордобоя не обойдется.
Неся аккуратно завернутый торт прямо в форме, думал о странностях этой жизни. О том, что Юлька так неожиданно сломала себе жизнь. Может, конечно, и не сломала, но очень усложнила. Если ей здоровье позволит, надо два месяца до выпускного в школе доучиться молча, никому ничего не говоря о беременности. А иначе начнется беготня с районо и всякими комиссиями. Все нервы девчонке вытреплют. А после школы уже можно и свадьбу сыграть, кому какое дело?
Глава 6
23 апреля 1971 года. г. Святославль
Добравшись, наконец, до дома, поставил завернутый в полотенце торт в холодильник. Украшать буду позже, когда все угомонятся. Сейчас же в доме царила суматоха и предпраздничная суета. Хата гудела как растревоженный улей.
Мама стояла на табурете, а бабуля с Никифоровной на скорую руку подшивали прямо на ней подол платья, которое Ахмад привёз вчера из Брянска. Аришка ползала вокруг, всем мешая. Взял ее на руки, а то еще ухватит что-нибудь ловкими ручонками, добавит хлопот. Малышке передалось всеобщее возбуждение, и она рвалась у меня из рук, ей обязательно нужно было потрогать мамино белоснежное платье.
Белое, блин, платье! Ну, Ахмад, ё-моё, хорошо ещё фату не приволок.
Платье было ниже колен. Женщины решили его укоротить, типа, сейчас так носят. Спорный, конечно, момент, но влезать не стал, пусть делают, что хотят. Вон у мамы лицо как счастьем светится. Да все светятся. Хохочут без причины…
Ходил вокруг этого табора, забавлялся с Аришкой. Она только подлетала
