уже наступил страшный момент? Как быстро пролетела ночь!
Тяжелая дверь заскрипела, и в ней показался начальник тюрьмы. Елизавета невольно отступила назад. Из-за спины начальника виднелось страшное лицо с длинной рыжей бородой и такими же волосами, и свирепый вид этого лица не оставлял никаких сомнений – Елизавета видела пред собой палача. За ним выглядывали грубые, суровые лица обоих его помощников.
Начальник тюрьмы развернул какую то бумагу и, согласно закону, ещё раз прочел несчастной её смертный приговор. Закончив, он обратился к палачу:
– Теперь, палач, я передаю тебе осужденную – приступи же к своим обязанностям!
– Оставьте меня минут на десять наедине с ней, – ответил палач, – я должен позаботиться о её туалете к её последнему выходу, я должен дать ей некоторые наставления, чтобы облегчить себе трудную задачу, а ей, – последние страдания. Ха-ха, с такой нежной голубкой у нас будет коротка расправа!
Дрожь пробежала по спине несчастной при этих словах палача.
Она опустилась на свое жесткое ложе и горько зарыдала.
Через минуту палач остался наедине со своей жертвой. Он стоял скрестив на груди руки и как-то странно глядел на девушку.
– Если в вас осталась искра человеческого чувства, – сквозь слезы заговорила Елизавета, – не мучьте меня – убейте меня сейчас же, скорее.
Палач молчал, но глаза его глядели ещё более странно.
– Мне сказали, будто перед казнью вы отрежете мои волосы, – продолжала она. – О, прошу вас, пощадите мои пышные косы! Они мне дороги и милы, и я хочу взять их с собою в могилу! Как часто, как горячо целовал эти волосы мой возлюбленный, которого я больше не увижу. С какой страстью прижимал он их к своим губам. Но что вы делаете, палач!.. Вы схватили мои волосы, палач… Вы приложились к ним губами…
– Да, да, я целую их, – шепотом произнес палач, – я целую эти волосы, Елизавета, как я целовал их всегда. Тише… Ни слова, Елизавета… посмотри на меня – узнаешь ли ты меня?
И в мгновение ока палач сорвал свою бороду и парик.
– Артур… мой Артур! – воскликнула вся побледневшая девушка, бросившись на грудь возлюбленному, – Мой дорогой… Нет, нет это сон… последний сон жизни… это невозможно!..
– Да, да, это я, твой Артур, успокойся… Я здесь, с тобой!
Нежно и крепко прижимал он ее к себе, трепетавшую всем телом, и слезы капали из его глаз на бледное, но такое милое и дорогое лицо, тихо рыдавшей от избытка чувств девушки.
– Уповай на Бога, – шепнул он ей, – и Он спасет тебя. Я поведу тебя сегодня к виселице, но дорогой мы убежим, перескочив через стену двора… Но тише… за дверью уже слышны шаги…
Еще один последний поцелуй – и палач снова преобразился, а через миг он уже постучал в дверь.
– Если ты так уж жалеешь свои волосы, – сказал палач, как бы продолжая разговор, – я оставлю их тебе… Больше мне нечего тебе сказать.
И, обратившись к снова вошедшему начальнику, он прибавил:
– Г-н
