такого?
– Конечно. Мир горит в огне. Когда, если не сейчас?
– Но ведь это все как-то… – Я все не мог подобрать подходящего слова, чтобы выразить свои сомнения.
– Что?
– Слишком просто. Шакара. Она выбыла из строя так легко, хотя была протекторам страшнейшим врагом тысячелетиями. Такое чувство, что и разделаться с ней обязаны были мы. А она просто… исчезла.
Стефан, казалось, понял, о чем я, и даже помрачнел.
– Возможно. Но если Шакара пала так легко, то лучше озаботиться тем, что оказалось сильнее нее.
Ржаное поле. Я уверенно шел по нему, даже не обращая внимания на трещины под ногами. Они паутиной испещряли землю, откалывая от нее мелкие куски, унося их прочь в ярчайшую бесконечность.
Впереди маяк. Он еще не начал разваливаться, лишь мелкие части пылью утекали в небо. Черная клякса на фоне полных света небес. В этот раз – никакого плача или криков о помощи.
Зато наконец появился ее образ.
Нечеткий, мерцающий и будто ускользающий во все стороны разом. Но это была Сара. У меня перехватило дыхание, я остановился. Вокруг стоял гул.
Она смотрела на меня абсолютно пустыми глазами.
– Оно идет, – сказала она. – Совсем близко, я чувствую.
– Я помогу, – в сердцах пообещал я. – Продержись еще немного, я найду путь к тебе!
– Поторопись… Пожалуйста, времени так мало. Оно здесь. Оно ищет.
И тогда бесконечность уставилась на меня огромным зеленым глазом, кажущимся планетой, застилавшей половину небес. Моя душа сотрясалась и была готова треснуть на части. Безотрывный и пристальный взгляд самого мироздания. И Сара. Совсем одна под ним.
– Максимус! – донесся до меня ее угасающий крик.
Он перерос в громкие щелчки.
– Максимус!
Сириус строго глядел на меня со своего места. Я снова отвлекся.
На редких уроках, которые он сам назначал, когда ему вздумается, я должен был полностью сосредотачиваться на его словах. Потому эквилибрум скорчил недовольную гримасу, заметив, что я ушел в свои мысли, и в который раз позерски щелкнул пальцами.
– Побольше вовлеченности, – приказал он.
Выносить его самодовольную рожу было делом непростым, но я промолчал и угрюмо уставился в ответ. После очередного задания поспал немного – всего сутки. Оттого снова чувствовал себя помятым и жаждущим закинуться десятком кружек кофе. Последний сон с Сарой не давал покоя. Мне требовалось его обдумать и как можно скорее решить, что делать, а не сидеть тут, на очередном бесполезном занятии.
Мы встречались в кабинете посла, под блеском и тиком всяких заоблачных инструментов, громоздившихся на полках вместе с инфорами. И расположились на двух мягких кушетках друг напротив друга. Сириус избавился от плаща, сидел по-турецки с настолько прямой спиной, что мой позвоночник болел при взгляде
