style="font-size:15px;"> Диалог ничего не прояснил, зато ужас мой достиг таких масштабов, что закружилась голова, а в глазах защипало от слез. А вдруг они будут меня пытать или мучить? Или продадут в сексуальное рабство? Или начнут на мне ставить эксперименты? От страха к горлу подступила тошнота. Я механически зажала рот ладонью, а брюнет чуть повернул голову и сказал строго:
– Будьте добры удержать ваш завтрак в себе. Я не собираюсь после вас отмывать машину. Мы почти на месте.
Не знаю, что сдержало мой природный позыв – беспристрастность, с которой агент это произнес или факт того, что мы почти на месте. И все же, когда машина резко остановилась, а двери с тихим писком открылись, я вывалилась из авто, упав на колени. Голова все ещё кружится. Меня замутило, но все, что есть в моем желудке – это три глотка гадкого кофе из «Тяпки», которые уже давно всосались.
– Как вы себя чувствуете? – раздалось надо мной уже знакомое и четкое.
Я, не поднимая взгляда от вычищенного асфальта, ответила:
– А как ты как думаешь?
– Понятно, – сухо отозвался агент Алекс.
В следующий момент, вопреки головокружению и тошноте, меня дернули на ноги, не поддерживая, но и не давая упасть. Хватка Алекса оказалась по-настоящему железной. Такими руками он меня перешибет, как соплю. И что дальше? Куда он меня потащит?
Из-за легкой дезориентации я в первые секунды не сразу осозанала, где находимся. Но когда зрение сфокусировалось, увидела, что три машины остановились во дворе старинного дома. Такие обычно записаны в архитектурное наследие. На тротуарах люди, Москва живет своим привычным ритмом.
Я набрала воздуха в легкие, чтобы заорать во всю глотку. Но не успела – меня втолкнули во двор. Только и пискнула:
– А где лес?
– Какой лес? – не понял Алекс Хром.
Меня снова затрясло, застучали зубы.
– Н-ну… г-где т-труп-пы зак-капывают.
Агент посмотрел на меня как на идиотку.
– Какие трупы? – спросил он удивленно и повел к крыльцу-развалюхе, за которым старая деревянная дверь.
Голова моя начала работать очень быстро, хотя не уверенна, что правильно. Они могли прибить меня ещё в переулке, но не сделали этого. Зачем-то припёрли сюда, в этот оплот имперского зодчества.
Когда под нашим весом деревянные ступеньки жалобно скрипнули, у меня вырвалось:
– Вы что, не собираетесь меня убивать?
– Что? – изумился Алекс. – Убивать? Вы за кого меня принимаете?
– Честно сказать, я понятия не имею. Пожалуйста, не убивайте меня, у меня мама…
– Я же представился, – безапелляционно оборвал агент Алекс Хром, открыв дверь и потащив меня по старым комнатам, которые принадлежали, наверное, какому-нибудь купцу. Это что? Его дом? Он привез меня к себе домой? И что он собирается со мной делать у себя дома???
Во мне снова проснулась жажда бороться за жизнь и честь, я проговорила, пытаясь вырвать локоть из его железной хватки:
– Эй-эй-эй!
