– в дверь постучали.
По позвоночнику побежали мурашки, а сердце рухнуло куда-то вниз. Я очень боялась, что это Алекс, но услышав знакомый мелодичный голос, успокоилась.
– Мари, можно войти? – отозвалась Элли.
– Ты одна? – спросила я её.
– Одна.
Сделав глубокий вдох, я крутанула в замочной скважине ключ и открыла дверь. Элли стояла с небольшой чашей фруктов в руках. Похоже, сестра единственная, кто обо мне заботился по-настоящему.
– Проходи, – я быстро пропустила её внутрь и также быстро закрыла дверь.
– Тебе нужно поесть, – с хрипотцой в голосе проговорила она, – ты ведь сегодня почти ничего не ела.
– Аппетита нет, – буркнула я, – сейчас мне даже кусок в горло не полезет.
– Что сказала леди Голден? – Элли поставила чашу с фруктами на стол, а сама уселась на широкий подоконник.
– А сама, как думаешь? – я кисло усмехнулась и, подойдя к столу, всё-таки подцепила красное яблоко.
– Сказала, что ты всё не так поняла, и Алекс на самом деле хороший? – глаза Элли сузились, а губы вытянулись в тонкую линию.
– Удивишься, но нет. Своего сына она не защищала. Наоборот, сказала, что накажет его за то, что Алекс ударил меня.
Взгляд Элли тут же посерьёзнел, и она прикусила губу.
– Алекс… он ударил тебя?
– Влепил пощёчину, – я держала глаза широко распахнутыми, так как боялась, что если я их закрою, передо мной вновь предстанет картина, которую я увидела сегодня днём. Зачуханная каморка. Алекс вместе со Стэйси. Как она виснет на нём. Как целует. Как Алекс замахивается в ударе.
– Почему ты не сообщила маме?
– А это что-то бы изменило? – я горько усмехнулась. Даже если бы я заявила, что Алекс угрожал мне файерболом, она бы всё равно отправила меня с ним под венец. – Скажешь, что я не права? – потерев гудящие виски, я уселась на край кровати. На мне до сих пор было надето подвенечное платье. Белые кружева, украшенный жемчугом лиф, прозрачные рукава с небольшим вырезом…
Я ощущала себя опустошённой, никчёмной и никому не нужной. Из души будто вырезали кусок, потоптались на нём, а после выбросили за ненадобностью.
– Элли, что мне делать? – горло сдавил удушливый спазм, и я откинула голову на подушку. Бессмысленно смотря на рифлёный потолок комнаты, я чувствовала лишь как горькая волна сжимает гортань, а слёзы горячими ручейками бегут по щекам, капая на постель.
Сестра села рядом.
– Тебя ведь прислала маменька? – я посмотрела в её серые немигающие глаза. Можно было не спрашивать, и так всё понятно.
– Наш отец и отец Алекса заключили соглашение, – голос её был тихим, я едва улавливала, что она говорит. – Папа хотел расширить сеть аптечных лавок. Парочку открыть в столице Драконьего континента. А для этого, сама понимаешь, нужны деньги.
– Они согласились бы отдать меня замуж за кого угодно, лишь бы повысить
