богдойское войско, так и послали к ним за помощью. Шесть родов даурских и один тунгусский воинов прислали. Потому мы и выступили так поздно… но одним Темноводным было боязно против такой орды биться.
Это был главный аргумент, чтобы объяснить, почему люди Дурнова не пришли на помощь в Кумарский. Мол, ждали подмогу, спешили, как могли, да маньчжуры уже назад повернули.
– И каковы дауры в бою? – продолжал пытать атамана Бекетов.
– Конечно, не чета русским воинам, – польстил своим Санька. – Но бились мужественно, стараясь нам ни в чем не уступить. Но мы и сражались не с самими богдойцами, а лишь с дючерскими отрядами.
– И чего же те дауры так вас любят? – подал голос из темного угла Артюшка Петриловский.
Вопрос был, конечно, задан не ради ответа, а чтобы показать всем, что Сашко Дурной юлит да недоговаривает.
– А того, что по-людски с ними себе ведем! – моментально взъерошил загривок Известь. – И дяде твоему так следовало делать! Глядишь, и к вам на помощь пришли – не пришлось бы по весне в осаде сидеть…
– А ну, будя! – прикрикнул Кузнец. – Кажный год одно и тоже: псина да кошак. Суть излагай, Сашко.
– То суть и есть, – Санька говорил это уже не приказному, а Бекетову, поскольку еще в прошлом году ему показалось, что сын боярский сможет его понять. – Мы с ними по-людски, они – с нами. В прошлом году за мной только слова были. А ныне дауры делом подтвердили.
– Речешь, словно, былины сказываешь, – Бекетов грустно улыбнулся. – Не привык я, что так бывает. Неужто вот тако просто всё: добро за добро?
– Ну… не только, – смутился Дурной. – Мы им равную долю в добыче обещали. Это тоже поспособствовало.
Среди казаков прокатился негромкий смешок.
– И велика добыча была? – подал, наконец, голос незнакомец по левую руку от Онуфрия.
Санька сначала промолчал, демонстрируя всем своим видом: а ты кто такой, дядя? Но ответил, не менее демонстративно повернувшись к Кузнецу.
– Мы ж богдойцев не разбили. Я дурак, что полез на них – тех уж слишком много было. Наверное, с тысячу мы положили, но много больше живыми ушли. В порядке и при знаменах. Так что добыча не особо велика. Еды, считай, совсем не было. Коней меньше двух десятков. Вот оружия всякого да одежды много. Я лучшее отобрал и тебе привез, Онуфрий Степанович – можешь в Якутск отправить.
– А порох? – Кузнец спросил таким тоном, что ясно: здесь казаки на таком же голодном пайке сидят.
– Немного взяли, – уклончиво ответил Дурной. – Но нам и самим его не хватает. Мы же две пушчоночки у богдойцев умыкнули. Теперь хоть есть чем Темноводный оборонять. А свинца вовсе не было.
– Ты, Сашко, иди, пожалуй, – оборвал вдруг допрос Кузнец. – Обожди меня у пороховой избы. Я там тебе ядер для пушек дам – мы весной по округе 350 штук наковыряли.
Удивленный Санька встал и вышел. Что за тайны приказной разводит?
Глава
