вопросы. Гранды мировой науки (и не только), продвигавшие на олимп квантовую теорию, засомневались в справедливости установленных в физике законов. Подозрение высказывали Э. Шредингер, Луи де Бройль, П. Дирак, В. Гейзенберг, Л. Бриллюэн, Р. Фейнман и другие известные ученые. Альберт Эйнштейн в конце жизни сомневался практически во всем, что успел сделать. По их высказываниям можно понять, что беспокоило ученых.
«Нельзя надеяться, что в квантовой физике метод возмущений все-таки даст исчерпывающий ответ, если только не придерживаться того, что согласно квантовой физике не происходит ничего подобного этому и что весь ее аналитический аппарат предназначен лишь для того, чтобы сообщать нам, с какой вероятностью можно встретить систему, перепрыгивающую из одного состояния в другое, причем для отбора этих „состояний“ откровенно ставится условие, чтобы они удовлетворяли нашим требованиям удобства и доступности аналитического рассмотрения. Но это же все равно, что выдавать желаемое за действительное» [8].
«Трудно также удержаться от подозрения, что статистический характер теории обусловлен, по-видимому, неполнотой описания и не имеет никакого отношения к природе вещей» [9].
«Кроме того, представление о фотоне как о точечной структуре не позволяет объяснить интерференционные явления, возникающие только при взаимодействии обоих пучков. … За необычайный успех этой теории пришлось платить двойной ценой: отказаться от требования причинности (ее никак нельзя проверить в атомной области) и оставить попытки описания реальных физических объектов в пространстве и времени» [10].
«Ни о взаимодействии электронов, которые из-за одноименности своих зарядов должны были сильно отталкиваться, ни о периоде их обращения вокруг ядра, ни о месте, в котором они находятся в разные моменты времени, нельзя было ничего сказать, ибо ни одну из этих величин нельзя было измерить ни прямо, ни косвенно. Наоборот: то, что удавалось установить путем наблюдений, свидетельствовало о необходимости нового представления о природе электрона» [5]. По мнению ученого, когда казалось, что наука достигла высшей степени совершенства, наступил кризис физического мировоззрения. По своей глубине и остроте он «превышает все предыдущие».
«Поиски происхождения ядерных сил приводят к новым частицам; но все эти открытия вызывают только замешательство. У нас нет полного понимания их взаимных отношений, хотя в некоторых поразительных связях между ними мы уже убедились» [11, с. 55].
«В 1927 году Нильс Бор, один из величайших мыслителей в области атомной физики, ввел в атомную физику так называемый принцип дополнительности, который был равнозначен „отречению“ от попыток интерпретировать атомную теорию как описание чего-либо реального… Я не верю, что физики
