шёпотом произнёс Дмитрий. – Ты только истерику не закатывай. Ничего страшного не произошло.
Женщина смотрела на мужчину и не могла себя понять. Ей хотелось наброситься на него, встряхнуть и спросить: правда ли это… Но она стояла, как парализованная. Даже слёз не было. Она много раз видела в фильмах, как брошенные жёны плачут и умоляют остаться неверного супруга, цепляются за него, как за единственный якорь, а она даже пошевелиться не могла. Тело стало деревянным, непослушным и тяжёлым. Хотелось упасть от бессилия. Забиться в тёмный угол и понять: почему… Почему это произошло с ними? Кто виноват?
Именно сейчас она осознала, что не готова на развод. Те проблемы, что возникали между ними, теперь казались такими ничтожными.
«Не мог он, – убеждала она себя, – так подло поступить. Не мог. Это соседка хочет, чтобы между нами пробежала чёрная кошка. Завистливая бабёнка. Своего мужчины нет, вот она на чужих и зарится».
Если бы Дмитрий обнял её, прижал к себе и стал оправдываться, заверять в своей любви, она бы разревелась, и, к своему стыду, скорее всего поверила бы ему. Нет. Ей очень хотелось поверить ему. Но он молчал. Буравил взглядом пол и молчал.
А единственная мысль, которая яркой неоновой вывеской за зажглась в её голове: «Это конец…»
– Почему? – схватила его за руку, ненавидя себя за слабость и жалкий вид.
Он молчал.
– Почему? – настаивала она, заглядывая ему в глаза, в которых не было сожаления, только недовольство, что тайное стало явным.
– Я люблю её, – тихо ответил Дмитрий.
– А как же я? Наш сын? Наша семья?
– Чего ты хочешь от меня? – отстранился он от неё.
– Я хочу услышать правду.
– В наших отношениях давно нет огонька, адреналина, а сын… Сын скоро сам станет взрослым, заживёт своей жизнью. Я задыхаюсь с вами. Не могу свободно дышать.
– А с ней видимо отлично дышится.
– Не ёрничай, тебе это не идёт.
– А что мне идёт? Истерика, которую ты так желаешь избежать? Скандал?
– Лида…
– Уходи, – перебила она его. – Убирайся к своей девке.
– Вообще-то это и моя квартира тоже, – ровным голосом произнёс Дмитрий. – Ты можешь с сыном занять две смежные комнаты, а я займу ту, что напротив.
– В своё время ты так хотел сына, продолжателя рода, а теперь так легко от него отказываешься?
– Он всё равно носит мою фамилию, а мне он будет только мешать.
– Свободно дышать, – добавила Лида.
– Вот встретишь кого-нибудь и поймёшь.
– Я была уверена, что давно нашла.
– На мне, знаешь ли, свет клином не сошёлся, – ядовито хмыкнул он.
– Не сошёлся, – эхом повторила за ним она.
А внутри всё протестовало, кричало, что свет сошёлся
