style="font-size:15px;"> «Достали! – открыл он входную дверь квартиры, которую когда-то с гордостью называл своей. – Только Лида никогда ничего не требовала от меня, – неожиданно осенило его. – Готовила, стирала, гладила… и не капризничала».
Квартира встретила его умопомрачительными ароматами жареной курочки и варёного картофеля.
Желудок Димы заворчал и недовольно сжался.
«Если бы не любовь, будь она неладна, я мог бы принять душ и отведать горячую и вкусную пищу, – вздохнул мужчина. – А теперь… Эх…» – открыл свою комнату.
Затхлый, спёртый воздух вызвал удушающий кашель. Дмитрий закрыл рот и нос ладонью и задержал дыхание. Добрался до окна и распахнул его. Ленивый шум просыпающегося города ворвался внутрь одинокой и тёмной комнаты.
Мужчина положил портфель на стол у окна и без сил повалился в кресло, вытягивая ноги и закидывая руки за голову.
«До чего я дошёл, – корил он себя. – Чувствую себя побитой собакой. Вроде бы и угол есть, а никто не ждёт. Никто не любит. Никто не уважает. В рот не заглядывает. Вот и получается, что жил я, жил, а в итоге даже стакан воды никто не принесёт».
Желудок снова напомнил своему хозяину, что не мешало бы подкрепиться.
Застонав мужчина поднялся.
«Лида всегда была доброй женщиной, – убеждал он себя. – Неужели она откажет голодному человеку? Нет. Лида не сможет отказать», – он был абсолютно уверен в добродетели своей бывшей жены.
Дима надел спортивные брюки и футболку, отмечая, что, как это ни странно, эти вещи ещё стирала и гладила Лида.
«Ностальгия», – снова вздохнул он, вспомнив, что Оля не стирала и не гладила. Да и не готовила.
На его счастье на кухне никого не оказалось. Воодушевившись тем, что никто не увидит его падения, мужчина схватил глубокую тарелку. От души плюхнул в неё картофельного пюре. Налил побольше золотистой подливки и даже осмелился украсть одно крылышко, чтобы не заметно было его наглое самоуправство.
Есть на кухне было опасно. В любой момент Саша или Лида могли выйти со своей половины и застать его за воровством еды. Сердце мужчины колотилось бешено и болезненно. Руки подрагивали, впрочем, как и ноги.
Дима быстрым шагом направился в свою комнату. Но ему не удалось скрыться незамеченным. Дверь ванной комнаты неожиданно открылась и в коридоре появился Саша. Его волосы были влажные. На плече висело банное полотенце.
– Воруешь? – прищурил парень глаза, пялясь на отца.
Дима покраснел. Впервые он не знал, что ответить сыну.
– Идём, – вздохнул Саша. – Мать не будет в восторге, если я примусь у тебя еду из рук вырывать. Она не ты, – как ножом ткнул, добавив.
Дмитрий сел за стол. Поставил перед собой тарелку. Взял ложку. Вот только кусок не лез ему в горло под пристальным и чуть прищуренным взглядом сына. Картофель был безвкусный. От витающих ароматов чужой еды стало подташнивать.
