были, но мы на всякий случай получили винтовки и положили их на гусеничную полку.
Командир кричит:
– Давай за винтовкой!
Я вернулся обратно к танку, а винтовки уже обгорели. Кругом стрельба, по шоссе немецкие мотоциклисты идут. Нас, танкистов, человек шесть собралось, и мы пошли по лесу. Выбрались.
Идем на восток, уже смеркается, видим – машина грузовая идет. Мы сначала начали кричать, думали, что наши, а это немецкая была, мы уже позже сообразили – она же в камуфляже, а у нас таких не было. Вдруг из машины в нашу сторону полетела граната! Мы автоматически упали. Я помню, как она летела и от запала искорки отлетали, как маленький фейерверк.
Я увидел, как она упала и взорвалась. Никого не задело. Колька Карчев – запевала наш, у него изумительный тенор был – кричит:
– По кузову!
Окрыли стрельбу, а в ответ тишина. Мы начали кричать – молчание. Подошли, никого нет, мотор работает, машина завязла, а в ней всякие мешки с продуктами, обмундированием и другое интендантское барахло. Мы бросили мешки под колеса, вытолкнули машину, сели в нее и поехали. Так и приехали к нам в батальон. Как мы на него вышли, не зная обстановки, до сих пор не понимаю. Но приехали точно в расположение.
После этого мотоциклисты и мы, танкисты, что без танков остались, начали воевать по-пешему. Мы ездили на машинах или на броневике (там спереди такие крылья, и мы ложились – один на одно крыло, другой на второе с винтовкой) в разведку.
Был еще один бой, пехотный. Дивизия ударила по немцам, они вроде как отошли, но на самом деле просто обошли наши позиции, да еще сзади десант выбросили – перекрыли дорогу на Остров. Дивизия хотела вернуться на свои зимние квартиры, но ничего не вышло. Так вот я удивился пехотинцам: они плюх – и отползают, а поднимаются уже в другом месте, а нас-то этому не учили! Мы плюх – и с этого же места поднимаемся, а немцы по этому месту лупят. Я так и не понял, почему нам не давали такую общую подготовку? Она нужна всем, надо знать, как воевать по-пехотному!
Вышли из окружения в районе Опочки. Командовал нами начальник бронетанковой службы дивизии. Он организовал вокруг себя человек 20 танкистов, так мы и шли… Мы по болотам, а немцы по дорогам.
Вышли на переправу через какую-то речку, там Т-26 нашего 25-го танкового полка обороняли подходы. Отбивались от самолетов счетверенными «максимами», ну еще из винтовок стреляли, больше никаких зенитных средств не было. Немцы летали на высоте максимум 200–600 метров, а пикирующие Ю-87, Ю-88 ходили по головам. Как только начинается утро, если солнце – мы будем под авиацией. И вот летит орда, самолетов 30–50, и все бросают бомбы. Они сыплются… Страшно! Не дай бог попасть под бомбежки немецкой авиации… Только в конце июля – начале августа появились МиГ-3. Они хорошо дрались. Наши «ишачки» И-15, И-16, они маневренные, но «мессера» их били беспощадно.
Вышли к своим. Мы к тому времени повыбрасывали противогазы, понабивали противогазные сумки сухарями, гранатами, патронами – всем вперемешку. Но главное – мы остались все равно танкистами.
