будет хорошо, – успокаивающе сказала Татьяна. – Тебя отвезут в больницу. Может, это и не перелом вовсе, – добавила она, с сомнением глядя на распухшую в лодыжке Ирину ногу.
– Ничего не будет хорошо! – всхлипнула Ира. – Мне же завтра идти к Ворошило, а я… – она снова всхлипнула. – Я договорилась, что буду приходить через день: день там, день здесь… Если я не появлюсь, они найдут кого-нибудь другого, и можно забыть об этом месте! – по лицу девушки покатились крупные слезы. Вдруг она встрепенулась и сжала ладонь Татьяны. – Слушай, поработай за меня, а? Ты справишься! Может, у меня и в самом деле нет перелома, и я смогу вернуться через пару дней, а ты пока заменишь меня, и они не станут искать другого человека!
– Ну, я не знаю, – неуверенно пробормотала Таня. – Не знаю, смогу ли совмещать работу в салоне и в театре?
– Но это же ненадолго! – взмолилась Ира, и слезы вновь наполнили ее глаза. – Пожалуйста, Тань!
– Ладно, – вздохнула та, – только ради тебя!
– Ты – душка! – радостно воскликнула Ира.
Когда приехала «Скорая» и Иру на носилках подняли наверх, Толик осветил фонариком место над дверью, где висела лампочка.
– Патрон пустой! – провозгласил он. – Видать, электрик вчера лампочку-то вывинтил, а новую так и не вкрутил!
– Странно, – пробормотала Вероника Генриховна, – я спускалась сюда пару часов назад, и свет горел! Да еще эта лужа на полу… Спасибо еще, что Ирина только ногу сломала – нам только случая смерти на рабочем месте не хватало!
Покидая вечером салон, Таня притормозила у мусорных бачков и, порывшись в сумочке, выбросила совершенно новую лампочку в контейнер.
– Не скажи, Галя, – покачала головой Елена Степановна Конюховская, развешивая на длинной вешалке платья и костюмы, приготовленные для примерки. – Все, что связано с чертовщиной, не к добру! Знаешь, что случилось на съемках фильма «Полтергейст»?
Вместо ответа ее помощница покачала головой.
– Так вот, я читала, что во время съемок погибли три человека из съемочной группы, а потом в течение нескольких лет всякие несчастья происходили с актерами «Полтергейста». Так что не к добру Семен затеял «Призрака» ставить!
– Ерунда какая, Лена! – рассмеялась Галя. Будучи на десять лет моложе Конюховской, она не понимала, как можно всерьез воспринимать суеверия. – Ты в самом деле боишься, что призрак будет нам мстить? Ну, написал какой-то сумасшедший француз роман, а ты и уши развесила? Если уж на то пошло, мы ничего плохого не делаем – наоборот, призраку должно быть приятно, что его теперь и на русском языке поют! Этот мюзикл на Бродвее много лет шел, никто же не пострадал? Его во многих странах мира ставили, и все живы-здоровы.
– Этого мы не знаем, – упрямо ответила Елена Степановна. – Но я уже не первый раз сталкиваюсь с тем, что всякие ужастики могут обретать материальное воплощение. Вот, к примеру, у меня пропадают пуговицы со стола: положу их туда, на пару минут отойду, глядь – а их и след простыл!
