одежду. Одеяния, принятые в Тёмных Веках, их удивили – вместо сплошного комбинезона обнаружились несколько разных… частей? Но родители как-то поняли, что одежда вызывает затруднения, поэтому фрау Штиллер, вздохнув, начала объяснять:
– Это бельё, его надевают на голое тело, – она протянула и Риву, и Ольге полоски ткани с тремя дырками – одной большой и двумя поменьше. Чем-то по виду они напоминали комбинезон с отрезанным… всем.
Как это надевать, память реципиентов не сохранила, поэтому лицо Ольги сразу же стало жалобным. Легко стянув больничную пижаму, девочка рассматривала поданное «бельё», при этом ничуть не стесняясь мальчика, занимавшегося ровно тем же самым. Переглянувшись, Штиллеры осторожно надели на спокойно реагирующих детей бельё, показав на примере Ольги, как высоко его надо натягивать. Ощущение было непривычным, но, поняв принцип, Рив принялся одеваться сам. Легко справившись со штанами, он замер, разглядывая нечто трикотажное, с двумя штанинами и дыркой посередине, пока на Олю в это время натягивали нечто, названное «колготами». Затем на девочку надели «платье», оставлявшее тело открытым снизу. Ассоциации это одеяние вызывало не самые хорошие, но действовать Рив не спешил, ожидая развития событий. Ольга же, чувствуя, что ничего плохого ей не желают, ощущая ласковые прикосновения во время одевания, не нервничала вовсе.
– Это джемпер, – объяснил Риву герр Штиллер, помогая с верхней деталью одежды. – Его носят для того, чтобы не было холодно.
– Чтобы не было холодно, надо побегать, – ответил удивлённый Рив. – Ну, или попрыгать…
– Вам пока нельзя ни бегать, ни прыгать, – новая мама мальчика фрау Штиллер погладила его по голове. – Поэтому будем одеваться тепло, чтобы не замёрзнуть.
– Спасибо… – прошептал Рив, для которого такая постановка вопроса была новой.
Привыкать к такому отношению и заботе было сложно и, что скрывать, страшно. Страшно было Риву расслабиться и поверить. Преданный близкими в раннем детстве, он просто не мог поверить, что бывает по-другому, но старался этого не показывать, чтобы не обидеть хороших людей. В простом разговоре выяснилось, что их страна зовётся «Германией», что бы это ни значило, а поедут они сейчас на каком-то «автомобиле» прямо домой. Герр Штиллер, ставший мальчику папой, объяснил, что можно было поехать и на поезде, но для Мири и Ланса это пока опасно – после лечения и стерильных условий больницы легче лёгкого подхватить какой-нибудь вирус. Во время этой речи Рив кивал и делал умное лицо, не поняв ни слова, что Ольга, кстати, видела и старалась не хихикать.
После передвижений на кровати да в специальных колясках становиться на ноги было немного страшно, но Рив справился, а Ольга напросилась к папе на руки. Заметно было, что и Рива бы взяли на руки, но мальчику было интересно попробовать идти самому. Тело реагировало дрожью, ноги подгибались, но идти можно было, только вот как-то слишком быстро наступило утомление, с которым мальчик решил разобраться позднее.
