style="font-size:15px;"> Хотя… Хотя если ты только что совершил жестокое убийство, убийство, требующее большой физической отдачи, которая вызвала небывалую усталость…
Она вздрогнула и взяла нож в руку. Неужели несчастную убили при помощи этого ножа? Если кого-то находят около жертвы, лишенной жизни при помощи охотничьего ножа, с этим самым охотничьим ножом в руках, то следует признать, что этот человек и является убийцей! Но ведь это элементарно, Адсон!
Почему эта фраза всплыла у нее в голове. И кто такой этот самый Адсон? Впрочем, сейчас это не так уж важно, хотя разве она могла сказать, что важно, а что нет, если ничего не помнила?
А вдруг это просто совпадение, нелепое совпадение, которые так часто бывают в жизни? Но что она могла сказать о своей жизни… Ровным счетом ничего! Она проснулась здесь с ножом в руке – а остальное как отрезали…
А несчастную, что лежала в комнате рядом, зарезали. Да, ее зарезали, но этим ли ножом?
Она решила, что это надо выяснить. Потому что это могло быть совпадение. Или недоразумение. Или, что ужаснее, чей-то злой умысел.
Злой умысел… Но кто желал ей подобного? Если бы она помнила… Да, если бы она помнила…
Впрочем, не только ей. Несчастной блондинке, которая лежала в соседнем помещении, не повезло в гораздо большей степени, чем ей самой. Потому что она была жива, а та – мертва. Мертва…
Точнее, убита. Но кем? Неужели… неужели ею самой?
А что бы она подумала, если бы нашла зарезанную особу, а в другой комнате – еще одну, сжимающую в руке нож, при помощи которого было совершено преступление?
Откуда она могла знать, что бы подумала в такой ситуации? Потому что не помнила, чтобы до этого оказывалась в подобных обстоятельствах. Впрочем, она вообще ничего не помнила!
Поэтому предстояло провести следственный эксперимент. Или как это там называется… Странно, такие вещи она тоже помнила, но почему-то не могла сказать, как ее зовут. Разве такое может быть?
Может! Иначе бы она не находилась в этом странном и страшном месте в данный момент.
Она вернулась в помещение с телом. Опустилась около него на колени. Отметила при этом, что на ней какой-то странный наряд. И вообще все было крайне странно.
Ей показалось, что поблизости донеслись осторожные шаги. Она на мгновение замерла, прислушалась. Нет, именно что показалось. Она была здесь одна – не считая, конечно же, тела убитой блондинки.
Она поднесла нож к одной из ран на животе несчастной, пытаясь сравнить, оставлена ли эта рана именно этим ножом. Однако она ведь не эксперт! Но ей требовалась правда!
А если правда заключается в том, что она – убийца? Только зачем ей убивать эту блондинку? Вот именно – незачем! Она ее никогда в глаза-то не видела.
Точно не видела? Она ведь не помнит ни своего имени, ни людей, которых когда-то знала. Как она тогда может столь безапелляционно утверждать, что не знает этой блондинки?
Точнее,
